Ниточка к сердцу - Эрик Фрэнк Рассел Страница 6

Он приехал в город слишком поздно, чтобы найти менее приметное убежище. Завтра надо будет пройтись по рабочим кварталам, обитатели которых не задают лишних вопросов, и подыскать меблированные комнаты. А сегодня можно пару-тройку часов просто погулять по столице, изучить район, прикинуть, что к чему.

Однако сперва он сытно поужинал.

Коренному землянину еда показалась бы странной, даже отвратительной. Однако Моури ел с удовольствием: эти запахи вызывали у него ностальгию. Интересно, как справляются другие «осы»? У неискушенного гурмана местная кухня запросто могла вызвать приступ тошноты.

Оставшийся вечер он вроде бы бесцельно бродил по городу, запоминая, однако, все тупики и проулки. Мало ли, вдруг придется бежать… А еще – и это было куда важнее – прислушивался к разговорам, чтобы понять настроения жителей.

Когда правительство развязывает войну, его власть перестает быть абсолютной. Можно приводить самые справедливые, самые гуманные доводы, объясняя необходимость боевых действий, – но в ответ обязательно зазвучат голоса недовольных. Еще никогда рядовые граждане не сплачивались, не вставали плечом к плечу по чужой воле.

Всегда есть оппозиция. Кто-то не хочет жертвовать личным комфортом, кто-то боится потерять близких; одни вообще не верят в эффективность войны как способа разрешения конфликта, другие не доверяют властям или не желают пассивно идти у них на поводу. Есть такие, кто сомневается в победе, или эгоистично выступает против стада, или просто не любит приказов… И как ни пытайся истребить недовольных, ничего не выйдет – те просто отступят в тень, спрячутся в ожидании своего часа.

Значит, и здесь, на Джеймике, должна быть оппозиция. Пацифисты, псевдопацифисты, а еще преступники, которых волнует лишь легкая нажива, но никак не долгие марши на военном плацу. «Осе» пригодится каждый, кто равнодушен к звукам боевых труб и барабанному бою.

В отель Моури вернулся к полуночи. Вылазка прошла успешно. Он перекидывался парой слов с прохожими на автобусных остановках, подслушивал чужие разговоры в баре. Предательских речей, конечно, при нем никто не произносил – застарелый страх перед Кайтемпи затыкал рты даже самым ярым оппозиционерам. Однако многие фразы звучали довольно двусмысленно. Заговорщический вид выдавал «предателей» с головой, в толпе таких было видно за версту, никакой соглядатай не нужен. Вот только сами произнесенные реплики крамольными не были, а взгляды и намеки на суде за доказательство не сойдут…

Зато эгоистичных и тщеславных моральных уродов вполне можно использовать в своих целях – как козлов отпущения. Когда не хватает собственных сил, надо искать слабое место противника.

Уже засыпая, Моури зачислил всю эту тайную оппозицию в ряды подпольной организации под названием Дирак Анджестун Гезепт – Партия свободы Сириана. Себя же он назначил президентом ДАГ, а заодно секретарем, казначеем и исполнительным директором в планетарном секторе Джеймика. И пусть его никто не выбирал, да и вообще не слышал о партии – это не важно.

Как не важно и то, что за «членство» в несуществующей партии кое-кому придется отдать голову – уже скоро Кайтемпи объявят охоту на участников ДАГ. Если сирианцы начнут убивать друг друга, землянам останется меньше грязной работы.

С этой счастливой мыслью землянин Джеймс Моури, он же сирианец Шир Агаван, уснул. Для существа с багровым лицом дышал он на удивление медленно и поверхностно, храпел недостаточно громко и спал не на животе, как полагается, а на спине. Однако разоблачить самозванца в запертой спальне было некому.

Когда одному человеку приходится заменять собой целую армию, важно перемещаться быстро и не тратить усилий зря. Моури предстояло обойти весь город и подыскать более надежное убежище. А заодно сделать первые шаги в своей игре.

Он отпер чемодан строго выверенными движениями с помощью специального ключа в пластиковой оболочке. По спине, как всегда, сбежала холодная струйка пота. Замок только выглядел обычным – внутри пряталась взрывчатка. Моури не покидало дурное предчувствие, что однажды он забудется и возьмет обычный ключ, а не пластиковый. Тогда взрыв уничтожит все на сто метров вокруг.

Кроме смертоносного замка, чемодан таил еще немало сюрпризов: например, несколько загадочных свертков, пачку листовок и целую кипу денег. По меркам сирианцев Моури можно было считать миллионером. А если вспомнить про запасы в пещере – так и вовсе миллиардером.

Он отсчитал несколько десятков листовок – чтобы хватило на весь день и в то же время не топорщилось в кармане, вызывая лишние подозрения. Потом осторожно запер чемодан и промокнул на лбу капли пота.

Да уж, взрывное устройство – дело опасное. Зато, если какому-нибудь любопытному полицейскому взбредет в голову обыскать комнату в отсутствие хозяина, доказательства погибнут вместе с ним. А еще взрыв поднимет такой переполох, что Моури быстро узнает о случившемся и вовремя исчезнет.

Он сел на двухэтажный городской автобус и, воспользовавшись тем, что салон пуст, прилепил первую листовку на заднее стекло верхнего уровня. На следующей остановке сошел, а с десяток новых пассажиров поднялось наверх.

Крупные буквы сразу бросались в глаза:

ОДНИ – ЖИРЕЮТ НА ВОЙНЕ, ДРУГИЕ – ДОХНУТ С ГОЛОДУ.

ДИРАК АНДЖЕСТУН ГЕЗЕПТ НАКАЖЕТ ВИНОВНЫХ И ЗАЩИТИТ НУЖДАЮЩИХСЯ.

Как удачно его прибытие совпало с повышением налогов! Теперь подобные призывы падут на благодатную почву. Жители негодуют – а значит, вряд ли в приступе патриотизма сорвут листовку. Скорее наоборот, расскажут друзьям и знакомым о таинственном движении, рискнувшем бросить вызов правительству, военным и Кайтемпи. Более того, их рассказы, как водится, обрастут фантастическими подробностями и сплетнями, усиливая эффект.

За последующие пять с лишним часов Моури удалось незаметно развесить восемьдесят листовок. Пару раз он едва не попался, но сумел ускользнуть. Особенное удовольствие ему доставила пятьдесят шестая листовка.

На улице как раз столкнулись две машины. Водители стали выяснять отношения, и вокруг них понемногу собрались любопытствующие зеваки. В суматохе, пока все глядели на дорогу, Моури шлепнул листовку на витрину магазина и быстро ввинтился в толпу. Уже через минуту кто-то изумленно завопил. Прохожие, обернувшись, мигом забыли про аварию и потрясенно вылупили глаза. Моури заохал вместе с остальными.

Тощий сирианец средних лет, заикаясь, тыкал пальцем в витрину.

– Т-только посмотрите! Да они, д-должно быть, совсем спятили в этом магазине. Кайтемпи живо им п-покажет!

Моури шагнул ближе и прочитал вслух:

– «Сегодня вы с трибуны призываете к войне, а завтра умоетесь слезами на эшафоте. Дирак Анджестун Гезепт». Да нет же, люди в магазине ни при чем, – нахмурился он. – Они бы не рискнули.

– Кто-то же рискнул, – не сдавался Тощий.

– Ага. – Моури уставился ему прямо в глаза. – Ты первым ее увидел. Может, ты и налепил?