Второй шанс - Владимир Корн Страница 6

Стрельба в Центре практически стихла, и я старательно прислушивался, в надежде, что до нас донесутся звонкие щелчки винтовок Артемона и Ирмы. Хотя возможно они притаились, и стараются ничем себя не выдать. Был и еще вариант, о котором не хотелось и думать. С Лерой вряд ли что-нибудь произойдет: слышал я, Гардиан — недоделанный фюрер, объявил Теоретика своим личным врагом, да и сама девушка ему интересна, но судьбе Ирмы и Яниса, попади они в плен, не позавидуешь. «Как же было бы замечательно будь у нас связь!» Наверное, в тот момент я поморщился, поскольку Остап предложил.

— Игорь, давай перевяжу.

Поначалу и не понял, что он обращается ко мне, обратив внимание на пропитанную кровью штанину на колене.

— Не надо.

Боль почти неощутима, к тому же не так ее и много, крови. Пора было что-то делать, и я отважился.

— Поднимаемся на чердак: для начала осмотримся. Ну и перебраться в соседний подъезд проще простого.

— Высота — это то, что нам сейчас и нужно, — не задумываясь кивнул Трофим, окончательно определив меня с решением.

Выскочив из квартиры в подъезд, я бежал вверх по лестнице, зажав приклад ФН ФАЛа глубоко под мышкой. Эта система точно не для зачисток помещений: слишком он габаритный, не развернешься. Идеально подошел бы пистолет-пулемет, с его скорострельностью и маневренностью. С моим оружием нужно разгуливать по пустошам, где мощность патрона и замечательный бой одиночными позволят проявить его себя во всей красе. Но наган, чья рукоять торчала из кармана разгрузки, подходил еще меньше. Бежал и думал. Дом продолжает стоять на Земле, в каком-нибудь захудалом или наоборот городе, даже не подозревая что у него есть двойник, и он, тот, земной, заселен людьми. Счастливыми и не очень, к чему-то стремящимися, чего-то уже добившимися, или живущими одним днем, а там будь что будет! Но все они не обитают в пустых, с ободранными стенами квартирах. То и дело заглядывая в двери там, где они были распахнуты, я наблюдал одну и ту же картину — абсолютную пустоту. Ну разве что мусор. Причем уже из этого мира — листва, ветки, что-то непонятное. Если бы этот дом, пустынный и заброшенный, мог мыслить, наверняка бы он пожалел о своей судьбе не меньше меня. Чушь, но она позволяла отвлечься от мыслей о Лере. Что тревожило — не из каждого подъезда можно взобраться на крышу. И, если нам не повезло, придется спускаться вниз. Или перебираться через балкон на соседний. У всех на виду с риском словить пулю от чужих и даже своих.

— Стоп! — голос Трофима прозвучал как приказ.

И я застыл, прислушиваясь, заодно поводив стволом автомата перед собой. Убедившись, что опасности нет, вопросительно на него посмотрел: в чем причина?

— Вам не кажется, что дом шатается?

В какой-то миг мне и самому пришла такая же мысль — дом качнулся, и мне даже пришлось ухватиться за перила, чтобы восстановить равновесие. Но тогда я сделал резкий поворот, вслед за лестницей.

— Как будто бы да, но полностью не уверен, — первым высказался Слава Проф.

— Вот и я тоже, — поддержал его Остап.

И тут, отбивая всяческие сомнения, дома качнуло снова. Сильно, причем настолько, что все мы едва удержались на ногах. А потом дружно замерли. Можно быть отважным до безумства, и готовым к любой опасности, но когда многоэтажный дом, в котором ты находишься ближе к последнему этажу грозит завалится набок, сердце дрогнет у любого. Как выразился однажды Боря Гудрон, пусть и в другой, но такой же непривычной ситуации — жизнь меня к такому не готовила. И еще стало понятно — почему в принципе добротнейшее здание не заселено хотя бы на нижних этажах.

— Вниз!

Мы неслись, даже не пытаясь соблюсти хоть какую-то тишину. Каждый хотел единственного — выскочить на улицу, и убраться отсюда как можно быстрее. Теперь все поменялось, и я оказался последним, в голову лезло единственное — все успеют выбежать из дома, до того, как он начнет заваливаться, а мне не повезет. Здание шатнуло в очередной раз, когда мы находились между вторым и первым этажами. И все-таки, перед как из него выскочить, мы дружно остановились у самого входа в подъезд. Борис, осторожно выглянув, тут же отпрянул, чтобы провести растопыренными пальцами по щеке сверху вниз, на миг оторвав их от оружия. Что всегда означало одно — перквизиторы!