Госпожа адмирал - Макс Мах Страница 6

1. Шлиссельбург, Себерия, двадцать третье марта 1933 года

«Вернулась я на родину…»

Вот черт знает что! Ведь, если правду сказать, никакая ей это не родина. Ни разу и нигде. Лиза родилась в Ленинграде, в СССР, а это – совсем даже наоборот: Шлиссельбург, Себерия и далее везде. Но стоило сойти по трапу на потрескавшийся бетон Самсоновского поля, оказалось – все-таки родина. И от этого уже никуда не денешься. Родина – она родина и есть, ни с чем не спутаешь!

– И дым отечества нам сладок и приятен! – сказала вслух, вдыхая сырой воздух Приладожья, пахнущий печным дымом и весной.

– Красивые стихи, – отметил Рощин. – Кто написал?

– А бог его знает! – пожала плечами Лиза. – Где-то слышала…

Ну да! Как же! Слышала она! В школе учила. «Горе от ума» называются. Но вот беда, Грибоедов в Себерии попросту не родился. Хотя, может быть, и родился, но стихов не писал? Или родился и писал, но не в Себерии, а в Киеве? Тоже реалистично. Другой мир, другие поэты. Удивлять должно не это, а то, что совпадений, на самом деле, гораздо больше, чем различий.

– Не помнишь и не надо, не принципиально! – бросил Рощин и показал рукой куда-то в сторону. – Смотри-ка лучше, какие люди нас встречают!

Лиза посмотрела, и на сердце стало еще лучше, хотя, казалось бы, куда больше-то?! И так через край! Но с другой стороны, от Надежды и Клавдии она, допустим, ничего другого и не ожидала. Могла предположить присутствие Полины, если та не на дежурстве. Но Петр и Григорий? Бывший муж и единоутробный изверг? Согласитесь, это уже перебор!

– А ты, оказывается, популярна! – заметила Мария, ей все было внове, и все – незнакомцы. – Или это полковника так встречают?

С Машей Лиза сошлась на удивление хорошо. Словно всю жизнь ее знала. Со школы или еще как.

– Да нет! – улыбнулась, взглянув на новую подругу. – Рощина вон те встречают, моторизованные!

И она кивком показала, кто и где. Там около выстроившихся в ряд трехосных легкобронированных вездеходов «Кокорев-Кирасир» плотной группой стояли офицеры в коротких кожаных куртках на меху, как у авиаторов, и в пилотках вместо фуражек.

– Господа пластуны, – прокомментировала Лиза и обернулась к Рощину.

– Ступай, Рощин! – сказала она, предвкушая его реакцию на ее сюрприз. – Пообщайся! Или знаешь что, устрой мальчишник! Можно даже с девками!

– Мальчишник? – переспросил озадаченный полковник. – С девками?

– Рощин, ты что, передумал на мне жениться? – подняла она тщательно выщипанную бровь-ниточку.

– А когда свадьба? – переходя на деловой тон, спросил ее «суженый, ряженый».

«А удар-то ты, Вадик, пропустил! Не ожидал такого поворота, разве нет?»

– Через неделю, – строго сообщила Лиза, – считая с сегодняшнего дня.

– Принято, – кивнул Рощин. – Надеюсь, брак церковный?

– Давай пока обойдемся гражданским, – охладила его пыл Лиза. – Я могу попросить дядю Андрея… То есть адмирала Борецкого, разумеется. Он хоть и сукин сын, но брак зарегистрировать все еще способен. Адмирал Кондратьев вот тоже, или Марков…

Как иногда бывает, Лиза сначала ляпнула, подумала потом. И сама себе удивилась. Что именно она имела в виду, упомянув адмиралов Кондратьева и Маркова? То, что они, как и ее двоюродный дедушка, барбосы паршивые и кобели драные, или то, что, являясь адмиралами Флота, имеют право объявить двух разнополых старших офицеров мужем и женой? Но вот про гражданский брак она сказала обдуманно. Имелись у Лизы резоны на этот счет, и достаточно серьезные притом.

Хорошо, не стал спорить с ней Рощин, но с одним условием. Через год, считая с сегодняшнего дня, пойдешь со мною под венец с исполнением всех обрядов.

«Все обряды? Круто замешиваешь, полковник! Но, сказав „А“, приходится соглашаться и на „Б“».

Впрочем, оставить последнее слово за Рощиным она не могла ни при каких обстоятельствах.

– А если залечу? – прищурилась Лиза, полагавшая, однако, что вряд ли забеременеет, раз до сих пор ни разу не получилось.

– Если залетишь, то раньше! – пожал плечами полковник. – Ублюдков плодить не станем. Согласна?

– По рукам! Иди уж! – улыбнулась все еще «топтавшемуся» подле нее Рощину. – Мы тоже гульнем! Не против?

– Ни в чем себе не отказывай, дорогая! – улыбнулся в ответ полковник.

– Вообще-то это моя реплика!

– Но я сказал первым!

– Бог с тобой, Рощин! – махнула она рукой. – Бери, не жалко. А мне надо привыкать уступать…

– Тренируйся! – усмехнулся полковник и, отвесив дамам поклон, пошел к сослуживцам.

– Увидимся утром! – крикнул он, оглянувшись. – Не скучай!

– Не дождешься! – крикнула в ответ Лиза, доподлинно зная, что в отношениях с Паганелем ей в свое время именно этого и не хватало.

Легкость, порождаемая равенством, вот как называется это чувство!

– Ну, что, Маша, пойдем-ка и мы, что ли! А то, поди, заждались нас уже! Намерзлись бедные!