Бойня титанов - Гай Хейли Страница 6

Во время перелета голова «Луксор Инвиктория» хранилась отдельно от его тела, в парящем наосе. Перенос в часовню осуществлялся из уважения, но не к титану класса «Полководец», а к его неизменному обитателю: принцепсу «Луксор Инвиктория» и его человеческой душе, носящей имя домина-принцепс Белликоза Альтус Ксилиаркис Моганы Манкаты Ви, Великой Матери Легио Солария (или Имперских Охотников, как называли их орден в просторечье).

Голова титана «Луксор Инвиктория» сочетала в себе функции алтаря, священной реликвии и боевой машины. Его суровое лицо, выкованное в виде огромного шлема, смотрело вниз с помоста, возвышающегося над апсидой наоса. Блестящие изумрудные глаза заменяли витражные окна. Красный прямоугольный визор был архитектурным элементом часовни. Душа титана служила проводником к всевышним силам, благодаря ему Бог-Машина незримо присутствовал здесь.

Принцепс-майорис Эша Ани Могана буквально ощущала священный вкус масла, заменявшего кровь божества.

Над куполообразным черепом «Луксор Инвиктория» парила дюжина кибернетических устройств. Четыре кибер-херувима поддерживали полог из плотной ткани, на котором сияли девиз легиона и список его побед. Такие же причудливые создания, но меньших размеров летали над головой и точными размеренными движениями втирали в сияющий металл смазку и полировочную пасту. Сервочереп, сотворенный из останков одного из павших героев Легио, занимался пластинами брони, полируя их двумя большими дисками, заменившими ему челюсти. Второй, оснащенный таким же образом, четкими неустанными движениями наводил глянец на медную панель. Из автоматических курильниц периодически вылетали облачка дыма. В широких чашах испарялись благоухающие смазочные масла. С просторной галереи доносились гимны в честь машин, исполняемые хором сервиторов. Механизмы негромко гудели. Газообменные трубы шипели. Связки кабелей покачивались в потоках воздуха, поступавшего через отверстия рециркуляторов. Неумолчный гул производили работающие машины, но люди здесь тоже присутствовали. Машиновидцы в красных одеяниях незаметно работали позади резных и лепных украшений, заслонявших целые галереи приборов с сотнями мигающих сигнальных огоньков. Здесь царила атмосфера предвкушения, будто вот-вот должно было произойти какое-то чудо, значительное и умиротворяющее, подобное моменту перед погружением в сон.

В святилище царило спокойствие. Ни волнение варпа, ни развязанная Хорусом война не проникала в стены наоса. Здесь имели значение только голова «Полководца» и ее уважаемая повелительница. И Бог-Машина, ими управляющий.

— «Инвиктория» не станет жаловаться на отсутствие головы, если из-за этого Великая Мать будет спать крепче, — произнесла принцепс Соранти Даха свойственным ей обычно шутливым тоном.

Язычок Соранти был таким же неудержимым, как и ее титан класса «Гончая», всегда нетерпеливо стремящийся вперед; но эти слова она проговорила шепотом, а когда мрамор и металл храма отозвались эхом, невольно поежилась.

На мостках, поднимающихся от пола наоса, их стояло шесть: Эша Ани Могана и ее подчиненные, принцепсы Второй манипулы Имперских Охотников. Они бессознательно выстроились в том же порядке, в каком обычно шли их машины на марше. Эша впереди, ее заместитель Джехани Джехан справа, а остальные — Тоза Миндев, Соранти Даха и Абхани Люс Могана — образовали два расходящихся крыла, так что Даха и Абхани стояли у самой балюстрады. Кроме них присутствовала и принцепс-майорис Дюрана Фагл из Четвертой манипулы, но она держалась немного поодаль от других, хотя уже три года сражалась в составе Второй.

Внешне все женщины были похожи друг на друга: с оливковой кожей, темными глазами и черноволосые, за исключением Люс, выделявшейся рыжеватыми косами. Но и она отличалась от остальных не больше, чем дочери одних родителей. Они и были одной семьей. У всех одни и те же прямые носы, удлиненные лица и одно и то же серьезное выражение на этих лицах. Скорее красивые, чем просто хорошенькие женщины. Внешнее сходство усиливалось одинаковой формой темно-зеленого цвета, тяжелыми ботинками до колен и жесткими стоячими воротничками. У Эши и Дюраны на красных воротниках имелись знаки отличия в форме ноги титана класса «Разбойник»; остальные носили черные воротники с рисунком в виде отпечатка ноги разведывательных машин класса «Гончая». На шее у каждой женщины висел ритуальный бронзовый горжет с чеканкой в виде имперской аквилы поверх марсианского символа «Machina Opus». Об этих дополнениях брони они заботились особенно тщательно. Символы указывали на их верность Терре и генерал-фабрикатору в изгнании.

Мостки возносили женщин на один уровень с глазами дремлющей машины. Титан класса «Разбойник» под названием «Домине Экс Венари», управляемый Эшей, не мог сравниться с «Луксор Инвиктория», но они были родными братьями по кузнице и родились из одних озер расплавленного металла на Тигрисе, потому Эша Могана ощущала крепкую родственную связь с богомашиной.

Хотя голова «Луксор Инвиктория» пребывала в дремоте и неподвижности, она излучала силу. Все шагатели остро ощущали опасность даже в неактивном состоянии, подобно спящему хищнику из плоти и крови, — только это чувство было сильнее в десятки тысяч раз, и не существовало на свете убийцы более могучего, чем имперский боевой титан.

Фрагмент души «Домине Экс Венари», хранимый Эшей в сердце, распознал превосходство «Луксор Инвиктория» и побуждал женщину опуститься на колени перед головой. Остальные принцепсы Второй манипулы чувствовали то же самое. Их машины были могучими воеводами, но сейчас они предстали перед государем.

Ни одна из женщин не встала на колени. Все шесть были сестрами-принцепсами. Они отлично знали, что значит служить мостиком между царством механизмов и людьми. Несмотря на властный немигающий взгляд «Луксор Инвиктория» и ощущение могущества духа машины, они не боялись. Душе титана следует поклоняться, учили постулаты марсианского Механикума. Но имелось еще одно не менее важное требование: нельзя проявлять слабость перед богомашиной, невзирая на любое могущество. Пилот не должен испытывать страха ни перед одним титаном. В противном случае можно утратить уважение своей машины, что равносильно утрате контроля, — а принцепс, не обладающий контролем, не может быть принцепсом.

И женщины продолжали спокойно смотреть на голову. Уверенность, рожденная командованием над собратьями «Луксор Инвиктория», укрепила их дух.

Другое дело сама Могана Манката Ви. Ее они действительно боялись и любили. Если бы перед ними, вне головы и резервуара с амниотической жидкостью, стояла она сама, женщины не посмели бы встретиться с ней взглядом.

— Подумать только, сто двадцать четыре года назад она в последний раз вошла в рубку и больше никогда оттуда не выходила, — с благоговением произнесла Тоза Миндев.