Аргилай. Украденный дом - Дмитрий Легер Страница 6

– Еще раз приношу свои самые глубочайшие извинения, господин Локкириан. – распинался староста, мелко кланяясь кому-то оставшемуся внутри кареты. – Примите мои самые искренние уверения, что я никогда бы не осмелился нарушить нашу с Вами договоренность. Рыжей бестии, точно кто-то заплатил за этого парня. Видите, как она меня приложила. – посетовал Боров, указывая на свою разбитую голову.

Трица нахмурилась и привстала на локтях, пытаясь рассмотреть пассажира кареты. Хотя и так была почти уверена, что знает его.

Черная дверь захлопнулась. Бойцы в черных накидках вскочили в седла своих скакунов. Возница причмокнул губами и щелкнул хлыстом. Карета покатилась по дороге, сопровождаемая вооруженным отрядом конных арбалетчиков.

Боров вытер пот со лба:

– Обошлось. – облегченно выдохнул он.

– А шо ты ему про рыжую набрехал? – спросил Хрип, потирая опухший и посиневший подбородок. – Она ж за кониками приходила, не за хлопцем.

– Вот тебя спросить забыл. – проворчал староста. – Бабу с дитем скрали?

– Ну. – утвердительно кивнул разбойник.

– На хутор тащите. А то, как бы ни вышло чего. – толстяк подозрительно огляделся по сторонам. – Как рассветет – табун погоним. Нечего ему на хуторе светиться.

Трица поднялась на ноги и быстро пустилась в обратный путь.

Кто-то требовательно потряс Аргилая за плечо. Тот проснулся и с испугу попытался ударить разбудившего его. Трицитиана легко увернулась от летящего кулака.

– Хорошая реакция. – похвалила она, а потом спросила: – Боров от тебя чего хотел?

– Кто? – спросонья не понял Лаи.

– Староста, кто, – подсказала женщина. – Жиробас тот.

– А, этот. – осознал юноша и вытянул вперед руку с раскрытой ладонью. – Вот, – кивнул он, показывая поблескивающий маленький прозрачный камушек, искусно ограненный в виде капли воды. – Его хотел.

– Красивый, – кивнула Трица после секундной заминки. – Не потеряй.

Аргилай сжал украшение в кулаке и прижал к обнаженной груди.

– Ты вроде со мной просился? – напомнила женщина.

– Да! – обрадовался юноша. – Можно?

– Пошли. – кивнула рыжая, и ловко спустилась из чердачного окна вниз.

Лаи повторил маневр, но у него вышло не так ловко. Белые, перепачканные грязью штаны, зацепились за сучек, и чуть было не остались на раме окна.

– А куда мы? – рискнул спросить юноша, возвращая единственный предмет своей одежды на его законное место.

– Тише! – шикнула женщина. – А то передумаю.

Аргилай разумно примолк. Он решил довериться новоявленной союзнице и не задавать лишних вопросов.

Коневод, которого Трица за глаза называла «мягкотелым табунщиком» жил в новом бревенчатом доме, недалеко от деревни Большое Дно. Копыто они обнаружили возле конюшни. Тот взволнованно ходил вдоль ограждения левады и отдавал распоряжения мужикам, столпившимся вокруг. Заметив Трицу, он бросился к ней.

– Готов атаковать хутор Борова? – сходу спросила женщина.

– Нельзя атаковать! – испугался Копыто. – Они Золотушку мою похитили и доченьку – Ряпушку!

– А вот надо было слушать, когда я тебе говорила. – пожурила Трица. – Знаю, что похитили.

– Убьют их. – испуганно пробормотал коневод, хватаясь за голову. – Придется табун Борову отдать.

– Не убьют. – заверила женщина и вытолкнула вперед Аргилая. – У парня побрякушка есть, которая старосте нужна. На твоих родных сменяем, а затем атакуем. Покажи ему Лаи.

Затравленно оглядываясь, Лаи раскрыл ладонь. Со всех сторон его обступили суровые деревенские мужики с вилами и топорами.

– На кой он Борову? – нахмурился Копыто, рассматривая прозрачную каменную каплю.

– А я почем знаю. – пожала плечами рыжая. – Но точно обменяет.

Коневод задумался, рассматривая парня:

– Ты украл у старосты побрякушку?

Лаи замялся, не зная, что ответить и с чего начать рассказ. Поле, лес, деревня, таверна, халупа, где на него набросился головорез – это все, что Аргилай помнил о своей жизни. Откуда у него капля и украл ли он ее, купил ли – оставалось загадкой.

– Да какая разница! – встряла рыжая, не дав юноше придумать ответ. – Пока ты тут мучаешься вопросами морали, Копыто, твоя жена и дочка мучаются в лапах разбойников.

– Вопросами чего? – не понял коневод.

– Не бери в голову. – отмахнулась женщина. – Не воровал он побрякушку. Тебе легче?

– Парень, – обратился Копыто к Аргилаю. – Ты согласен обменять свою драгоценность на мою жену и дочь? В долгу не останусь.

– Да, конечно! – легко согласился Лаи, не представляя ценности капли и радуясь, что наконец-то может найти себе друзей.

– Вот и порешили. – удовлетворенно выдохнула Трица. – Тащи мое оружие, табунщик.

Через лес шли очень быстро, самым кротчайшим путем в обход тропинок и дорог. Группу их девяти вооруженных мужиков, Трицитианы и Аргилая возглавлял друг Копыто – опытный охотник из деревни Большое Дно.

Ближе к цели, отряд перестал таиться и двигался в открытую по дороге, ведущей на хутор. Звезды и луна так и не показались из-за туч. Ночка выдалась темная. Чтобы еще более явно обозначить свое присутствие – зажгли несколько факелов.

– Нас засекли. – проинформировала Трица.

Копыто завертел головой по сторонам и нахмурился:

– С чего ты это взяла? – удивился он.

– Прислушайся, – посоветовала женщина. – Филин ухает, слышишь? Три раза ухнет, потом тишина. Снова три ухнет. Запоминай, пригодится, когда старостой станешь.

– Не говори «гоп». – отмахнулся коневод.

– Если я не уверена в удачном результате, то не берусь за дело. – заверила Трица.

– Твоими бы устами. – вздохнул Копыто.

До хутора отряд не добрался. Поперек дороги стояло с полдюжины молодцов самой бандитской наружности. Оружие не обнажали, но у каждого на поясе висел либо длинный нож, либо увесистая дубинка с шипами. Луков или арбалетов ни у кого не наблюдалось, что обеспокоило Трицу. Банду возглавлял староста деревни Большое Дно – Боров. Толстяк скрестил руки на груди над круглым животом и поглядывал на явившийся отряд.

– Че пришел, Копыто? – зло бросил староста.

– У меня есть то, что тебе нужно, Боров. – ответил коневод.

– Сомневаюсь. – усмехнулся толстяк. – Забери своих балбесов и отправляйтесь домой. Про табун даже не спрашивай. Бабу с ребенком завтра вечером верну. А вот твою рыжую подружку я больше в деревне видеть не желаю. Усек?

Коневод вытянул вперед свою жилистую руку. В свете факелов блеснула капля на цепочке.