Тест на респаун. Темный рубеж - Андрей Ливадный Страница 6

– Проныра?! – я обернулся, взглянул укоризненно.

Бельчонок и не думал убегать. Он привстал на задние лапки, в передних зажал два камушка. Сообразительный зверек стукнул ими друг о друга, высекая сноп искр.

Сашка от души расхохотался. Я поначалу рассердился, но долго злиться на Проныру невозможно. Его умильная мордашка развеселит и смягчит кого угодно.

– Вот, значит, как? Костер развести? Типа сыро и холодно тут? Дров нам нашел? – ворча, я доволок одно из бревен до круга возрождения. Следом из сумрака показался Лурье, с охапкой подгнивших досок.

– Прикольный зверек. Питомец?

– Нет. НПС-спутник. Джеб его подле «Затопленного рудника» подобрал.

– Кстати о гномах. Тут рядом пещера с порталами Бездны, насколько я помню? Надо бы ее проверить. Опасное соседство. Нам оно ни к чему.

– Зачистить не сможем.

– Хотя бы вход туда завалить. Джеб неплохо прокачался, уж обвал-то устроить сможет, – настаивает Лурье.

– Ладно, поговорю с ним. Но сначала разберемся с группой.

Совершенно не так, и уж точно не в таком составе, мне представлялось начало рискованной вылазки на Темный Рубеж.

Мы сложили дрова, Джеб при помощи «перчатки из кожи саламандры» развел костерок, и вокруг сразу стало спокойнее, уютнее, хотя мысли одолевают далеко не радостные. Ланс стряхнул пепел с камня, расстелил плащ.

– Ветта, присаживайся.

Девушка благодарно кивнула, принимая его заботу, лукаво улыбнулась, погладив Проныру по шерстке. Тот, довольный, что «развел» нас на поиск и добычу дров, взобрался к ней на колени, улегся и вытянулся, глядя в огонь. Язычки пламени отражаются в его зрачках.

Когда все расположились подле костерка, наступило молчание. Лица друзей выражают усталость. Джеб с опаской поглядывает по сторонам. Ланс снял доспехи. Дебаф у него уже закончился, но высокий уровень реализма дает о себе знать, парень дрожит, не в силах согреться.

Сашка как обычно времени не теряет, мониторит сеть.

– Анкору крышка, – он первым нарушил затянувшееся молчание. – Статус региона только что изменился с «безопасного» на «неизученный».

– Почему «неизученный»? – удивилась Ветта.

– Это значит, что все игроки оттуда ушли, а неписи подверглись мутациям Бездны. Контроль над ними со стороны админов утрачен.

Ланс зябко поежился.

– Уходим в логаут и больше не коннектимся, – неожиданно высказался он. – К найгу такие «развлечения»!

– Блин, поторопились мы… – с досадой добавил Лурье. – Всех, кто оказался в Анкоре на рескилле ^[3], сейчас вытащили, – точку привязки перенесли в столицу региона.

– Толку-то, – пробурчал расстроенный Ланс. – Мы-то уже тут.

– Ладно. Давайте решать, как быть дальше.

– Да, сказал же: уходим в логаут! – огрызнулся Сир_Ланс. – Сыт я по горло!

– Приключениями? – Лурье попытался свести все к шутке, но не получилось.

– Болью. Смертями. Я вообще пофаниться хотел, ну там полное погружение, все дела. И денег немного заработать, – говорили, если быстро прокачаться, то стоимость лута из данжей тянет на хорошую зарплату…

– Ребят, а у кого в реале есть постоянная работа? – спросила Ветта.

Я пожал плечами.

– Безработный.

– Аналогично, – кивнул Лурье.

– Я учиться хотел, – признался Ланс. – Думал, денег смогу поднакопить.

Джеб сумрачно промолчал. Он даже свое настоящее имя не помнит.

– А вот я была пространственным художником, – призналась Ветта. – Только сейчас заказов нет, от слова «вообще». Тоже игровым заработком перебиваюсь.

– Ну, и к чему ведешь? Остаться? – нахмурился юный рыцарь.

– Каждый сам решает, – эльфийка пожала плечами. – Вот ты Дэн, зачем на Темный Рубеж собирался?

Я не стал скрывать правду:

– Слышала, месяц назад сгорел клуб «Мейнстрим»?

– Конечно. Об этом много писали на форумах. Говорят, в развлекательном центре располагалась база клана «Мангусты». А темные их вычислили и спалили.

– Все верно. Люди погибли. По-настоящему. Друг у меня в «Мангустах» был. Его вирткапсулу вывезли во всеобщей суматохе. Куда, – понятия не имею. Знаю, что он жив, и сейчас в плену у темных.

– Откуда знаешь?

– Весточку он прислал. С координатами. Наложили на карту «Края Бездны», получается, что Макса держат где-то в глубинах «Темного Рубежа».

– И ты туда полезешь? – спросил Ланс.

– Угу.

– Я с вами, – Ветта перехватила мой взгляд, вздохнула, и добавила: – Сейчас расскажу. Вернее, проще показать, – она разжала ладонь. Инфокристалл (такими пользуются в реальном мире) тускло блеснул гранями, преломляя свет костерка. На «Краю Бездны» они тоже в ходу, но, как и любая хайтековская вещица, именуются «магическими», ведь здесь действует запрет на технологии.

– Накопитель данных? – Сашка заинтересовался.

– Там видео. Моя последняя работа.

– Ну, давай посмотрим!

Ветта сжала кристалл. Внутри появилась яркая точка, от нее во все стороны прыснули лучики, преображая подземелье, формируя совершенно иное пространство.

Появились метаданные:

Земля Избранных. Документальная съемка. Дата: 20 мая 2067 года. Источник: автономный зонд-регистратор, серийный номер 23806/1283.

* * *

Земля Избранных. Документальная запись прошлых событий…

Рассвет занимался скупо и неохотно.

В стылых сумерках высокогорья слышалось тихое потрескивание костерка. Ниже, в ущелье пронзительно подвывал ветер, а тут, на небольшом плато, меж полуразрушенных укреплений царило затишье.

Древняя крепость лежала в руинах. Туман лениво тек через перевал, беззвучно клубился в низинах, медленно крался меж отрогов скал, стекал вдоль склонов седыми космами. Лишь изредка вдруг сорвется камушек, с перестуком канет в пропасть, да хлопнет крыльями дремлющий на краю утеса гриф.

Это было очень странное место. Костер никогда не угасал, как и несколько факелов в оправе из ржавых держателей. Ночью они освещали фрагменты выветренной кладки, а днем казались почти незаметными.

Скрипнули петли, приоткрылась ветхая дверь. Гриф моментально проснулся, недовольно покосился на девушку, что вышла из темного лабиринта развалин, и снова нахохлился, сохраняя под перьями драгоценное тепло.

Ветта подошла к костерку, присела, грея озябшие ладошки. Стопроцентный реализм ощущений все же иногда досаждал. Хотелось насладиться хрупкой предрассветной тишиной, окутавшей суровый пейзаж, но осенний холод пробирал до костей, не располагая к созерцательности.