S-T-I-K-S. Зовите меня форс-мажор  - Артем Каменистый Страница 6

Ржавого железа на территории накоплено немало. Хватает и работоспособного: комбайны, трактора, всякие сеялки-плуги, в которых Трэш совершенно не разбирался.

Но ему на этих машинах не пахать и урожай не собирать. Не стыдно быть дилетантом в не нужной тебе области.

Осмотрев всю территорию, включая постройки, Трэш осознал, что нарвался на истинное эльдорадо. Здесь есть бо́льшая часть того, что ему потребуется на первом этапе плана. Да и на последующих это добро лишним не окажется. Вопросы с добычей некоторых ресурсов и оборудования разрешились без малейших усилий.

Теперь пора задуматься над практической реализацией.

Второй, добравшись до мастерской, бросил на пыльную землю Третьего. Тот, шумно свалившись плашмя, ничуть не огорчился. Он был слишком занят: ни на миг не отрывался от увесистой кости, которую обгрызал с неугасающим аппетитом.

– Он что, не начал ходить? – уточнил Трэш.

– Нет. Не начал. Бесполезное мясо, невкусное и слабое.

– Хочется мяса, – пожаловался слабак.

– Жри кости, тупое животное, – угрожающе заявил Второй. – Первый приказал мяса тебе не давать.

– Но очень хочется.

– Говорить начал, – заметил Трэш.

– Да. Начал. Жрать все время просит. Мясо просит, а не кости. Жадная тварь.

– Не надо ему мяса давать.

– Так я и не дам.

В последних словах Второму можно доверять, как себе. Он не из тех, кто мясом разбрасывается. Судя по глазам, ему и костей до слез жалко.

Трэшу мяса не жалко, он экономит его по уважительной причине. Если Третий начнет получать калорийную и богатую белком пищу в большом количестве, это быстро изменит его тело. А нужно, чтобы оно оставалось нормальным, человеческим, или близким к нему.

Кстати, а нельзя ли влезть в шкуру Третьего и выставить запрет на изменение? Вдруг там найдутся какие-то встроенные ограничители? Это существенно упростит управление стаей.

Трэш с утра еще одно открытие совершил. Ну, то есть не совсем открытие, а упрощение. Устав напрягаться при каждой попытке подключиться к органам чувств Второго и Третьего, он попытался решить эту проблему. И, перебрав разные способы, обратился к опыту прошлой жизни. Ему случалось играть в многопользовательские игры, потому он попробовал выстроить что-то вроде интерфейса отрядного меню. Проще, по идее, быть не может.

Результат, если честно, не слишком походил на то, с чего брал пример. Зато теперь переключение между членами отряда или обращение к ним ускорились в десятки раз. С этим теперь почти не возникает затруднений. Надо только чуть-чуть отработать момент погружения в отрядную среду, и Трэш начнет справляться с этим без малейших задержек.

В общем, практика нужна. При любой возможности будет пробовать снова и снова, вырабатывать автоматизм.

Вот и сейчас уже привычно пробежался по отрядному меню, на секунду-другую взглянув на мир глазами разных членов стаи. Затем всерьез закопался в иконку Третьего, пытаясь найти способ управлять изменениями его организма.

И напрочь выпал из реальности.

Было отчего выпасть. Трэш неожиданно пропал, полностью перестал себя ощущать. Стал частью организма Третьего. Нет, не частью – это нечто большее. Он стоял чуть выше слабого новичка и осознавал абсолютно все процессы, происходящие в его организме.

Несмотря на отсутствие серьезных анатомических познаний, Трэш быстро понял, чем Третий сильно отличается от нормального человека: его организм поражен чужеродной структурой, пронизавшей все тело паутиной тончайших пульсирующих нитей. Возможно, даже не физических или не всегда физических. Чем-то вроде неосязаемых проводников, по которым подавались импульсы, управляющие всеми биологическими процессами.

Трэш мог наблюдать за процессом заражения. И не представлял, как его замедлить, не говоря уже о том, чтобы обратить вспять.

Надо думать.

Для сравнения забрался в иконку Второго и снова выпал из реальности. Он ведь ожидал увидеть уже знакомую картинку, однако реальность существенно превзошла ожидаемое.

Здесь обнаружилась та же структура, подчиняющая абсолютно все. Однако с картиной, наблюдаемой в теле Третьего, ее роднило лишь то, что центр, источающий управляющие нити, располагался в области затылка. Именно оттуда отростки расползались по головному мозгу, черным потоком стекали по спинному, откуда, разветвляясь, уходили в органы и конечности. И оплетали ороговевшую кожу многослойной сетью с мельчайшими ячейками. Там, где у Второго формировались короткие, будто бородавки, шипы среднеразвитого зараженного, чужеродная ткань сплеталась в сгустки, откуда, казалось, пыталась прорваться наружу.

В общем, паразит, взявший под контроль Второго, развился в нем на порядок сильнее, чем в Третьем.

Ничего удивительного, ведь разница между спутниками очевидна и без глубоких исследований. Так же очевидно превосходство Трэша над обоими.

Да что там Третий и Второй, он за все время не встречал здесь никого, кого хотя бы приблизительно мог считать ровней. Может, конечно, где-то на дальнем западе встречаются зараженные куда круче, но здесь он несомненный король бала.

Кровавого бала.

Интересно, можно ли посмотреть, как этот процесс выглядит в нем самом? Ведь иконок членов стаи три, Трэш тоже указывается.

Он попытался забраться в свою, и неожиданно это у него получилось с великой легкостью. Оказалось, это куда проще, чем при изучении Второго и Третьего.

Увиденное его уже не удивило. Да, отличие от предыдущих картин разительное, но к чему-то подобному он был готов.

Черноты в теле больше, нити ее толще, метастазы, будто пытающиеся прорвать кожу, безобразно разбухли под каждым шипом, пустили отростки друг к дружке, сплелись, устроив в структуре брони прочную многослойную сеть. Та, что наблюдалась у Второго, и в подметки этой не годилась.

Осматривая свою сеть, Трэш обратил внимание на то, что в конечностях она выглядит заметно прочнее, чем в наружных тканях головы и туловища. Особенно сильно она разбухла на суставах.

Задумавшись, он вспомнил давнее. То, что услышал от очередных мучителей, когда только-только начал себя осознавать. Полковник говорил, что Трэш – глиняный колосс на стальных ногах. А все потому, что ему год за годом ампутировали конечности. Отрастая снова и снова, они с каждым разом усиливались все более крепкой броней. Организм адаптировался, пытался приспособиться к нескончаемым мукам, сберечь то, что терял регулярно. В итоге отпилить лапу стало сложной задачей, но при этом отделить голову от тела – запросто. Там, мол, броня ослабла.

А еще при том разговоре один из солдат размечтался заиметь бронежилет из такой брони. Но полковник его резко остудил, заявив, что шкура монстров хорошо защищает только при жизни. Стоит зараженному испустить дух, и ее можно легко прошибить ржавым гвоздем. Зелот сказал, что научники до сих пор не нашли объяснения такому явлению. Считается, что пули и снаряды останавливает не костная структура, а какое-то местное колдовство, один из феноменов этого непростого мира.