Электрические сны - Виталий Вавикин Страница 59

– Мы можем укрыться там, – говоришь ты по внутренней связи Ассаху.

– Слишком опасно, – говорит он. – Преследователи могут прослушивать наши переговоры. – Осколок метеорита падает рядом с ним. Небольшой. Он не может причинить вред обшивке, но никто ведь не планировал, что здесь будут ходить караваны!

– Здесь тоже опасно! – говоришь ты Ассаху.

Еще один осколок пролетает над твоей головой, ударяет вьючного робота, и тот падает. Его железная конечность бьет тебя в грудь, и ты летишь куда-то, наблюдая, как перед глазами мелькают звезды. И темнота. Нет. Не темнота. Просто это темно вокруг. Память предков находит тебя и рассказывает о забытых сражениях. Ты слышишь призывы к мести. Слышишь древние заповеди. «Дозволено тем, против кого сражаются, сражаться, потому что с ними поступили несправедливо…» Да. Именно так говорили твои предки. Именно в это верили они. Именно за это сражались. И ты повторяешь то, что слышишь. Слово в слово, как стихи поэта, которые записывала твоя жена. Не хочешь, но повторяешь. И теперь Ассах записывает все, что слышит из твоих уст. Записывает, чтобы позже рассказать об этом всем последователям.

* * *

– Мы создадим новое государство, – говорит Займа, когда ты приводишь свой караван в Аксур.

– Кто она такая? – спрашиваешь ты Ассаха.

– Юрист, – говорит он. – Та, которая сможет написать новую конституцию для нашей страны.

– Нет никакой страны! – говоришь ты.

– Ты ошибаешься. – Ассах выводит тебя на главную площадь Аксура, где тебя приветствует все жители города. – Шайех тоже скоро присоединится к нам, – сообщает Ассах. – Финерти на верном пути, как и все другие сподвижники.

– Мой муж был рьяным последователем, – говорит Займа. – Думаю, он был бы счастлив, если ты бы взял меня в жены.

– Так сразу?! – спрашиваешь ты.

– А почему бы и нет? – Займа показывает тебе кипу бумаг. – К тому же так нам будет намного проще работать над конституцией…

И ты не возражаешь. Хочешь возразить, но не делаешь этого, потому что каждое слово, сказанное тобой, записывается, вносится в протокол, приукрашивается тайным смыслом и подается народу как непререкаемая мудрость. А через полгода, когда конституция почти закончена, Ассах знакомит тебя со своей дочерью Аишей и говорит, что будет счастлив, если ты возьмешь ее в жены.

– Я уже женат на Займе, – говоришь ему ты.

– Ничего страшного, – говорит он. – Я поговорил с ней, и она сказала, что можно будет внести в конституцию закон о многоженстве, тем более что она не против, ей будет лучше, если у нее появится подруга.

Вот такие дела. Да. Особенно когда дружбы между Займой и Аишей не получается и тебе приходится в угоду молодой дочери друга взять в жены Хафсу, дабы девушкам не было скучно. А еще потом появляется Салама, овдовевшая после нападения на последователей «Неучения», которой ты из жалости предлагаешь стать своей женой. И дочь правителя Финиста, посланная к тебе отцом в знак его преданности… В общем, иногда ты вспоминаешь своих предков и думаешь, как же меняются времена и нравы!

– Конституция принята единогласно! – говорит тебе Ассах.

– У каждой конституции должна быть страна, – говоришь ты, и (типун тебе на язык!) последователи «Неучения» начинают собирать армию для похода на Новую Медину. – И уже, конечно, ничего не изменить? – спрашиваешь ты и сам же отвечаешь: – Конечно же, нет.

Все началось намного раньше. Тебе остается либо попытаться спасти людей, одержав победу, положив на ее алтарь как можно меньше жизней, либо послать все к черту и ждать, наслаждаясь компанией своих жен, чем все закончится…

– Займа не любит тебя! – кричит Хафса, вбегая в твои покои.

– Мы должны вкладывать деньги в торговлю, – говорит Аиша.

– В новой конституции еще много недоработанных статей, – сообщает Займа.

– У меня в детстве была большая электронная кукла, – рассказывает Салама…

Спасаясь от побочных эффектов многоженства, ты скрываешься в квартире своего сводного брата Малика.

– Зачем нужно столько жен, если ни одна из них не приносит счастья? – спрашивает его жена. И говорит, что она у Малика одна, но он счастлив.

– Это правда? – спрашиваешь ты сводного брата.

– Правда, – говорит он и так смотрит на Джахшу, что ты не сомневаешься в его словах. Сразу вспоминается Хасан и Эйлин. Смотришь на влюбленную пару и рассказываешь о своих предках.

– А потом он читал ей стихи, – говоришь ты, но не читаешь их, потому что они давно перестали быть стихами, а именовались учениками «Неучения» откровениями.

– Тебе тоже нужна такая женщина, как Эйлин, – говорит Джахша. Ты рассказываешь про Аниту. – Но ведь она умерла, – говорит Джахша.

– Умерла, – соглашаешься ты. – Но любить я буду только ее.

– Мертвецов не любят, а помнят. Любят только живых, – говорит Джахша и так нежно и проникновенно смотрит на тебя, что ты сразу влюбляешься в нее.

– Я поговорю со своим супругом, – обещает она спустя пару месяцев. – Уверена, он все поймет.

– Я мог бы и сам это сделать, – пытаешься возражать ты.

– Не мог бы, – она снова награждает тебя своим нежным, проникновенным взглядом и говорит, чтобы ты ждал ее в баре «Оазис».

И память предков показывает тебе, как ты скачешь на породистом скакуне, украв свою невесту. И стрелы свистят где-то рядом. И шея немеет, словно предчувствуя саблю, которая отсечет голову, если твой жеребец не будет достаточно быстр, чтобы унести вас прочь. Открываешь глаза и смотришь, как смуглая девушка извивается на сцене «Оазиса», изображая змею. Ее тело в прозрачных шароварах поднимается по хромированному шесту. Публика свистит. Люминесцирующие напитки льются рекой. Звенят монеты. Обращаешься к генетической памяти и видишь, как в стране снов за подобный проступок забивали камнями. Хотя позже, в той же стране, люди совершали вещи и куда более постыдные и богатели на этом. Девушка-змея уходит со сцены. Джахша возвращается. Сидишь за столом и видишь, как следом за ней идет муж Джахши.

– Я хочу благословить тебя, брат, – говорит он. И так у тебя появляется еще одна жена.

* * *

Восстание в Шайехе вспыхивает спонтанно, и Финерти приходится возглавить его, не дожидаясь тебя. Уличные бои длятся недолго, и победа достигается малой кровью.

– Что делать с пленными? – спрашивает Финерти, установив видеосвязь с Аксуром. Он рассказывает о том, что большинство из них не хотели воевать с последователями «Неучения» и сложили оружие сразу, как только удалось пленить власть. – Они готовы обратиться в нашу веру и стать последователями, – закончил Финерти.

– Тогда отпусти их, – сказал ты и велел похоронить мертвецов с почестями, позволив роботам-могильщикам забрать их в страну забвения.

– Есть кое-что, – осторожно сказал Финерти. – Ваш родственник, тот, который всегда помогал вам… Он не пожелал подчиняться… Он вызвал меня на поединок… – Финерти замолчал и опустил голову.