Чужая глубина - Константин Нормаер Страница 59

Лабиринт остался позади. Впереди открылся широкий берег гладкого озера, которое, раздвинув узкие стены, образовало высокие пустоты. Они сходились в один бесконечный коридор. Покинутый город начинался именно здесь.

В выступах скальных пород виднелись окна и вытянутые балкончики. Несколько уровней жилищ располагались строго в шахматном порядке, но отсюда, с берега, можно было разглядеть лишь крохотную толику границы огромного города. Но даже сейчас, если сравнить его с Четом, можно было без труда предположить, что нынешнее обиталище ихтианов гораздо скромнее и примитивнее этих идеальных архитектурных творений.

Осторожно ступив на хлипкую часть пристани, Крошин внимательно осмотрел несколько привязанных к огромной жерди лодок.

— И вы на этом плавали? — с интересом спросил он у Анука.

— Каменное дерево очень хороший и надёжный материал. Идеально подходит для передвижения по воде и сплаву по порогам, — едва слышно ответил ихтиан.

— Надёжное? — Крошин недоверчиво поморщился и, покачиваясь с пятки на носок, заставил миниатюрную пристань издать страдальческий стон. — Знаешь, с трудов верится.

Прогнившие опоры накренились. Ренегат в целях безопасности вернуться на твёрдую поверхность.

— Лодки, я так полагаю, испытывать лучше не стоит? — уточнил тайный консул.

Пожав плечами, ихтиан равнодушно уставился на призрачные очертания города. Среди густого полумрака можно было различить лишь высокие остроконечные ворота и округлую пристань.

— Как же ты, тогда, предлагаешь нам попасть туда? — наигранно удивился Крошин.

— Как хотите, так и добирайтесь! — не выдержав, выкрикнул в ответ Анук.

Его поступок заставил глубинщиков встрепенуться. Перестав дремать, Хоаким дёрнул головой и подслеповато поморщился. Гилфрид, капаясь в походном мешке, испугано обернулся. И только Крошин, словно ожидая чего-то подобного, расплылся в хищной улыбке.

— О, как вы разнервничались, неподражаемый мерила. Интересно, а что заставило вас так распалиться? Я слышал, что ихтианы ведут себя довольно сдержано…

— Да что вы знаете обо мне и моём народе?! — уже более сдержано произнес Анук.

Ренегат подошёл ближе, задумчиво помял подбородок и, радостно щелкнув пальцами, решил принять вызов.

— Видимо, ни-че-го. Потому, может быть, вы проявите благоразумие и поведаете нам свои тайны?

Задумчивый взгляд ихтиана скользнул по людям и немного задержался на Кимпле. Подавив короткий вздох, Анук медленно поднялся на ноги и выпрямил спину. Его взгляд вновь отметил всех присутствующих.

— Может быть, поступим немного иначе, сэрг ренегат?

— Очень интересно, это как же? — брови Крошина поползли вверх.

— Я просто расскажу вам кое-что про вас самих, двуногие хищники. Про ваши жадные планы и желания владеть даже тем, что не принадлежит вам по праву. Вы ведь умеете только порабощать и властвовать…

— Очень забавно. А что взамен? — присев на небольшой каменный выступ, Крошин закинул ногу на ногу и сцепил пальцы в замок. — Каковы твои условия?

Глубинщики отреагировали неуверенно. Видимо, они до сих пор не могли понять, в чем выражается откровение ихтиана.

Цепи звякнули, и Анук вышел на середину воображаемой площадки. У них, в Подземье, место для публичных выступлений называли сценой. Правда, в отличие от искушённых зрителей человеческой расы, ихтианы не закидывали плохих ораторов помидорами, а просто начинали спорить с выступавшим. Но Анук был первоклассными мерилой и не боялся подобных последствий. Страшно не сказать плохо, а быть непонятым. Особенно когда ты пытаешься убедить в собственной правде врага. Абсурдная во всех смыслах затея, но у него не было иного выхода. Последний шанс.

Сейчас Ануком правил не здравый смысл и не голос Покровительницы, а банальный гнев. Вся злость, что накопилась в нем за это бесконечное путешествие, грозила вырваться наружу и покарать иноверцев неоспоримостью очевидных фактов. Только нужна ли была людям такая правда, ихтиан позабыл уточнить.

— Я желаю, чтобы меня выслушали. Просто выслушали, и все. Вот моё условие.

— И все? — удивился Крошин. — Очень странно, впрочем… мне без разницы, говори.

Надув щеки, Анук вздрогнул, немного помолчал и начал свою речь:

— Вы ничем не отличаетесь от тех хищных существ, что населяют глубины моря. Вы, люди, называете себя творцами всего сущего. Чушь, отвечаю я вам! Вы всего лишь зажравшиеся зубоскалы, у которых ещё не стесались клыки. Именно ими вы стараетесь заграбастать как можно больше… Вам стало мало своих земель, и вы вступили в море. Но и тут проявилась ваша жадность — решили полезть глубже. Только зря! Мы не бездушные твари и не косяки беспомощных рыб, которые, если угодят в сети, уже не способны выбраться обратно, отнюдь. Мы можем бороться. Понятно вам?! И мы не дадим себя в обиду! — взяв небольшую паузу, Анук набрал в грудь воздуха и продолжил: — Думаете, я не понимаю, ради чего всё это затевалось? Так вот — знаю! Ложь, облачённая в благородство, кажется, у вас это так называется… Горстка жизней, спасение выживших, сигнал о помощи… Скажите, что из всего этого является правдой, ренегат? Молчите… Не трудно догадаться, что всё. Потому что ваш рейд стремится к сокровищу, которое принадлежит нам, а не вам! Слышите? Оно даровано подводному народу! И останется здесь! Чего бы мне это не стоило!

Голос резко оборвался, и наступила тишина.

Быстрая, стремительная, как удар под дых.

Повисла пауза. Недолгая, в самый раз. Вполне достаточно, чтобы принять выпад и ответить контратакой.

Ренегат посмотрел на ихтиана по-доброму, как на нашкодившего котёнка, который просто не понимает, что натворил и не в состоянии осознать собственную вину.

— Ваш подводный народец всегда напоминал мне заблудившееся стадо, которое никак не доберётся до водопоя. Ты считаешь нас хищниками? Что ж, отчасти ты прав. Но лишь отчасти. Если мы и являемся хищниками, то хищниками избирательными. Мы кусаем только тех, кто слаб и немощен. Ты думаешь, мы слепо вторгаемся на вашу территорию? Отнюдь. Наш взгляд весьма зорок, а поступки обстоятельны. Вижу, ты не веришь. А зря, очень зря. И чтобы ты в этом убедился, я проведу небольшой экскурс в историю. Кстати, и всем присутствующим будет интересно это послушать. В особенности тому, кто также, как и ты, выбрал бунтарские кандалы. Разве не так, бригадир?..