Последний реанорец. Том X - Вел Павлов Страница 59

‒ Лучше следи за своим языком, Габсбург, и не зли меня! ‒ ледяным голосом негодующе выпалил Гуань-ди вслед за Владимиром, поднимаясь медленно на ноги. ‒ Совсем из ума выжил из-за своей личной ненависти к парню? Уже не в силах различать белое и черное? А ты чего в рот воды набрал, Сулейман? Еще ладно этот! ‒ беспечно махнул китаец рукой на хмурого и задумчивого Фридриха. ‒ Но ты почему молчишь? Готов стерпеть такое унижение и оскорбление? Готов стерпеть уничтожение форпоста и смерть своих людей? Что ж, дело твоё, но моё последнее заявление таково: либо война, либо контрибуция от британцев. И уж поверьте мне на слово, если начнется война, то я буду первым, кто пошлёт людей на поиски Захара, чтобы заручиться его поддержкой. Вот тогда и посмотрим, чем закончится подобное кровопролитие.

‒ Гуань-ди, не руби с плеча, ‒ миролюбиво заговорил Франциск, который выступал также в роли миротворца и наблюдателя. ‒ Если начнется война, то это отразится и на моём государстве. Мы уже выяснили и поняли, что во всём случившемся виноват Эдгар и Британская империя. Карлайл уже во всём сознался. Правда, ‒ скривился нехотя Валуа, покосившись на упомянутого, ‒ лишь после того, как Владимир предоставил все доказательства. Что же касается дестабилизации врат в Османской, Прусской, Австро-Венгерской и Цинской империях, то все обвинения в этих случаях с Лазарева сняты. Но остаётся открытым вопрос с форпостом Ин-Дар. Кто уничтожил его? После разрушения Букингемского дворца есть вероятность того, что это…

‒ Доказательства, ‒ тихо обронил Романов, взглянув на Франциска. ‒ По всем предоставленным данным Захар действительно там был, но с чего ты взял, что форпост и врата уничтожил именно он, а не те люди, о которых говорил Эдгар? Где они находятся сейчас?

‒ Да чихать мне на бритов! Сами во всём виноваты! У нас говорят: «Плохое начало ‒ плохой конец», ‒ рявкнул раздраженно китаец, а после поочередно посмотрел на Фридриха и Рудольфа. ‒ С чего эта парочка заговорщиков вообще подняла вопрос о какой-либо компенсации для британцев и суде на Захаром? Что вам посулили?

‒ Гуань-ди, я знаю, что сейчас вес моего слова невелик, ‒ заговорил спокойно Карлайл, вклинившись в разговор. ‒ Но могу вас заверить им это делать без надобности. А после разрушения форпоста Ин-Дар я вообще начинаю сомневаться, что они выж…

‒ Я принял свое решение, ‒ внезапно отозвался до сих пор молчавший Сулейман, перебивая британца, а после томительного молчания многозначительно взглянул на наместника Туманного Альбиона. ‒ И сейчас я солидарен с Гуань-ди и Владимиром. Либо война, либо контрибуция и извинения. Что касательно мальчишки, Карлайл… Даже если это действительно он разрушил форпост Ин-Дар, то претензий я к нему не имею, потому как сам бы поступил аналогичным образом. В остальном же я полностью поддерживаю его поступок с Букингемским дворцом и Эдгаром. Не люблю играть в софистику, но как сказал Ланкастер на той записи: сильный пожирает слабого. Так вот сильный и пожрал слабого в нашем случае, ‒ хмуро заключил осман, вновь присаживаясь на место.

‒ Трое за и трое против, ‒ раздался голос Амрита. ‒ Кто-то желает изменить своё мнение.

В Георгиевском зале после слов индуса новь воцарилась тишина, которая продлилась несколько долгих мгновений. Однако первым сдался невероятно задумчивый Фридрих Габсбург-Прусский, не выдержав подобного давления и молча поднявшись со своего места, тот горько вздохнул:

‒ Прости меня, брат, ‒ осипшим голосом проговорил правитель, глядя на раздосадованного Рудольфа. ‒ Но рисковать своей империей и подданными я не намерен. Даже в угоду твоей мести и всем нашим прежним уговорам, ‒ а после замолчав, тот перевел глаза на Карлайла. ‒ Либо война, либо контрибуция и извинения. К Лазареву же… ‒ нехотя добавил прусс, посмотрев на Романова и остальных. ‒ К Лазареву претензий не имею. Парень за клевету и ложь, был в своём праве так поступить.

‒ Четыре империи против двух! ‒ сообщил громко Валуа и взгляды всех присутствующих скрестились на мрачном Карлайле. ‒ Твоё слово, Рой? Война против четырёх империй или же контрибуция и официальные извинения?..

* * *

Первое кольцо. Москва.

Главная резиденция рода Лазаревых.

30 ноября 2025 года.

Месяц спустя…

Неистовые женские крики разносились набатом по всей огромной усадьбе. Их слышал каждый затаив дыхание. От прислуги и охраны до прибывшего в дикой спешке цесаревича и Голициной. При любом болезненном возгласе Алины Ростислав не находил себе места и постоянно невольно вздрагивал, то и дело поглядывая на напряженных княгинь, на явившихся Трубецких, на целую делегацию прилетевших альвов и всю царицынскую братию во главе с Вадимом и Лёней. Парень даже успевал бросать взгляд на двери, за которыми и происходили роды. К тому же их лично принимала его сестра и Симонна, а также вдобавок еще три целительницы.

Одно дело, когда рожала неодарённая и совсем другое, когда роды проходят у женщины с невероятно сильным магическим даром. И бывшая княжна Трубецкая была как раз такой. Именно по этой причине её крики слышали все. Потому как от выплёскивающейся бесконтрольной магической энергии большая половина артефактов приходила в полнейшую негодность, а сами роды уже длились на протяжении двенадцати часов. Намного больше, чем того требуется по времени.

Но в одно из мгновений женские вопли вдруг резко прекратились и всё стихло. Все присутствующие затаив дыхание моментально устремили свои выжидающие взоры на двери. А в следующую секунду на смену томительной тишине пришел детский пронзительный плач.

‒ Во имя Катаклизма! ‒ прошептал облегченно Трубецкой, на пошатывающихся ногах усаживаясь в кресло рядом с радостным сыном. ‒ Правнук… Дожил всё-таки!

‒ СВЕРШИИИИЛООООСЬ! ‒ внезапно раненым вепрем и с удаляющимся счастливым воем завопил Терентий, рванув вглубь резиденции в попытках донести радостную весть до всех и каждого. ‒ Радость-то какая! Госпожа родила! Родила наследника!!!

‒ Ну что, красавицы, ‒ расплылся в довольной улыбке старик, обращаясь к взволнованным, но счастливым княгиням и к регацце с фон Тек. ‒ Вашему полку пополнение прибыло!

‒ Прибыло… ‒ неверяще повторила Куня, переглядываясь с остальными. ‒ Сын… У нас… У всех, ‒ шепча и чеканя каждое слово, заторможено огласила девушка, а после уныло заключила. ‒ Захар… он же не знает…

Стоило княгине упомянуть о муже, как все мужские разговоры и пересуды, а также радостный женский щебет тотчас затихли и лишь с уст старика Трубецкого сорвался тяжелый вздох.

‒ Он узнает. Причем очень и очень быстро, ‒ гулко изрёк Михаил. ‒ У стен всегда есть уши и глаза, какими бы надёжными они ни были. К тому же вы сами знаете, о чём ныне болтают изгои. Так что не печальтесь, девоньки. Вернется ваш благоверный, как все дела завершит…