Дети Левиафана - Никита Киров Страница 59

Легионер впихнул Людвига в открытую дверь.

— Подождите тут.

На тюрьму эта комнатка с белыми стенами, пушистым ковром, большим диваном и окнами без решёток не походила. Не измазать бы здесь ничего. Когда-то белая рубашка стала серой, с заплатками разных цветов и разводами от пота. Ангваренские штаны, протёртые во многих местах, задубели, а покрытые грязевой корочкой сапоги оставляли отчётливые следы. Людвиг сел на пол и подул на пальцы. Это прелюдия к казни или что-то другое?

Долго скучать не пришлось.

— Он здесь, — легионер впустил высокого толстяка в пышном цветном костюме.

— Да кто здесь? — закричал вошедший. — По какому праву меня вытащили из… Людек? Ты жив? Да не может быть!

Людвиг поднялся и протянул руку, но Леонард схватил его в объятия.

— Да пусти ты. Рёбра болят. Ты как медведь.

— Ты жив, — Лео разжал хватку и вытер глаза. — Да что они с тобой сотворили? Ты был в плену? Ты действительно жив? Как такое возможно? Где ты был всё это время?

— Где я только не был.

— Вы подтверждаете, что это ваш брат? — спросил легионер.

— Да, это он. Теперь уходите.

— Господин консул велел напомнить о приглашении.

— Непременно придём.

Лео взлохматил Людвигу волосы, как всегда делал в детстве.

— Мы думали, что тебя уже нет, — брат опять вытер глаза. — Ко мне десять минут назад ворвался солдат и пригнал сюда. Я и подумать не мог… ох, ну тебе и досталось, — он дотронулся до повязки на лице. — Ты весь в шрамах. Отец обрадуется, что ты жив.

— Разве?

— Непременно.

— Постой, Лео, а ты что здесь делаешь?

Леонард приосанился.

— Позволь представиться — первый посол Эндлерейна в Лефланде. И вообще, первый дипломат, которого приняли Наследники.

— Ничего себе. Сложно приходится?

— Ты себе не представляешь, Людек, — Лео засмеялся, но осёкся. — Но не так сложно, как пришлось тебе.

Он поднял одну из рук Людвига.

— Кожа да кости, я тебе плечо могу сжать пальцами. Ты и раньше был тощий, а сейчас вообще скелет.

— Зато ты жрал за двоих, — Людвиг ткнул брата в живот и фыркнул.

— Это всё нервы, — Лео похлопал себя по пузу. — Поживёшь тут месяц, будешь такой же. Ладно, отдыхай, поспи немного. А вечером мы идём с тобой на ужин к господину консулу.

— Подожди, я ничего не понял, давай сначала. Тот парень и есть Маленький Левиафан?

— Да, только тише, — зашептал Леонард. — Во-первых, это невежливо. А во-вторых, лучше его не злить. Когда он не злится, то становится очень милым юношей.

— Я понял. Лео, у меня просьба, важная. Я не один, со мной мой друг. Он теперь узник и…

— Ты тоже узник, братец. Просто у тебя тюрьма удобнее. Что это за история с поставками? Ты с ней связан?

— Я…

— Уверен, что произошло какое-то недоразумение. Или эти их интриги, — Лео поморщился. — Господин консул был весьма зол, когда узнал, что поставки срываются. Но всё образуется. Я с ним поговорю насчёт тебя.

— Лео, моего друга нужно вытащить.

— Поговорю и про него, — Леонард улыбнулся, но совсем неискренне. — Увидимся вечером.

Он ушёл, но отдохнуть не дали. Через несколько минут в комнату вошёл усатый мужчина в белой одежде.

— Раздевайся! — приказал он тоном, не терпящим возражений.

Пришлось повиноваться. Усач рассмотрел Людвига с ног до головы, пощупал спину холодной штуковиной, заглянул в рот, а потом долго светил чем-то в слепой глаз.

— Понятно, — буркнул усатый.

Он достал пахучий бумажный листок и прилепил на веко. Раненое плечо усач смазал мазью и залепил таким же листом. От вида повреждённых ногтей мужчина вздрогнул и чем-то на них брызнул. От этого пальцы зажгло, но боль вскоре прошла, будто её и не было.

Доктор ушёл, Людвиг потянулся за одеждой, но в комнату вошли две крепкие женщины с таким видом, будто собрались его бить. Они без всякого смущения загнали голого рыцаря в ванну. Он пытался держать оборону и там, но женщины победили, засунули в горячую воду и вымыли, а после одели в мягкий халат и отдали цирюльнику на бритьё и стрижку. Суровый портной снял мерки, а испуганный слуга принёс бутылку с коричневой жидкостью и налил в пузатый стеклянный стакан со льдом.

И все ушли так же внезапно, как появились. Людвиг плюхнулся на диван и сделал хороший глоток. Пойло настолько крепкое, что из глаза выкатилась слезинка. Но в такой тюрьме сидеть можно. Лишь бы Эйнару досталась тюрьма ненамного хуже.