Нефрит. Огонь. Золото - Джун Ч. Л. Тан Страница 59

– Значит, для тебя это личное, – тихо произношу я.

– Разве не всегда так? – Алтан вытаскивает кинжал и принимается крутить его. – Ты можешь сколько угодно тешить себя надеждой, что удастся держаться подальше от всей этой заварухи, но раз ты Похитительница Жизни, кому-то всегда будет от тебя что-то нужно.

– Ненавижу, что со мной обращаются, как с вещью, которую можно использовать, и ни для кого ничего не хочу делать. Мечтаю, чтобы меня оставили в покое, – признаюсь замученным тоном.

Я устала от мужчин, стремящихся меня использовать.

– Ты не можешь позволить себе роскошь вести спокойную жизнь. – Алтан вздергивает бровь, словно бросая мне вызов. – В мече заключено могущество, и вкупе с твоей магией он может остановить распространение пустыни. Одно это дорогого стоит. Ты могла бы использовать его, чтобы править, заставлять народы подчиняться твоей воле.

Я раздраженно вскидываю руки.

– Я же уже говорила, что не такая, как Юнь Лун. Мне вовсе не хочется править миром! Это абсурд.

– Мало кто способен противиться такой власти.

– Я… я не хочу больше никого убивать. – Мы оба слышим дрожь в моем голосе.

Выражение лица Алтана смягчается, становится почти грустным.

– Первый раз всегда дается труднее всего.

Я не знаю, что ответить.

Он повторяет эту мысль снова, как будто я сразу не осознала смысла его слов.

– Первый раз, когда кого-то убиваешь, всегда самый трудный.

– Похоже, у тебя большой опыт. – Я провожу рукой по лицу. – Просто замечательно. Я застряла в богами забытом каньоне посреди пустыни с воинственным парнем, у которого достаточно оружия, чтобы снарядить целую армию.

Я ожидала едкого ответа, но его не последовало. Алтан сидит, с серьезным видом раздувая огонь. Я стараюсь не думать ни о том, сколько людей он уже убил, ни о причинах, толкнувших его на это. Возможно, он нуждался в деньгах. Или, вероятно, он убивал только священников, пытавшихся захватить его. Не знаю, станет ли мне от этого легче.

Тереблю концы своей шали, выдергивая незакрепленные нити.

– Просто к сведению: тот бандит в каньоне был не первым и не вторым.

– Я знаю. В том городе посреди пустыни…

– Нет. Это случилось еще раньше, – признаюсь я.

Алтан прекращает поигрывать кинжалом и напрягается. И пусть я не хочу, чтобы он меня боялся, но чувствую, что ему нужно рассказать.

– Что-то случилось, когда я была ребенком… что-то плохое. Я не знаю как и не помню всего. – К горлу подступает тошнота. Я смотрю на свои руки, провожу большими пальцами по подушечкам остальных, ощущая линии на коже. – Мне кажется, я случайно кого-то ранила. Похоже, причиненная мной боль оказалась столь велика, что напугала мою мать, заставив ее спрятать меня.

Алтан откладывает кинжал и смотрит на звезды. Через несколько секунд он, видимо, принимает решение. Поворачивается ко мне и наклоняется ближе.

– Много лет назад, после смерти отца, моя мать сбежала в пустыню вместе со мной и сестрой. – Он едва цедит слова. – Мы думали, что окажемся в безопасности, но священники нашли нас. Маму убили, и тогда проявилась моя магия. В то время я понятия не имел, как правильно с ней обращаться. Она вышла из-под контроля, и я породил грандиозную песчаную бурю. – Устремленный на меня пронизывающий взгляд исполнен боли. – Вот так я и сбежал от священников. Но эта песчаная буря убила мою сестру. Она стала моей первой жертвой.

Теперь его осязаемый страх при виде созданной прошлой ночью миниатюрной песчаной бури обретает смысл. Я узнаю выражение его лица. Оно отражает то, что было на моем собственном несколько мгновений назад. Ему интересно, что я о нем думаю. И выскажу ли я эти мысли вслух.

Я не утешаю и не подбадриваю его, но резко вздергиваю подбородок.

– Я и не знала, что мы соревнуемся, у кого было самое ужасное детство. Ты, несомненно, выиграл.

Мои слова смущают Алтана, но лишь на мгновение. Затем он начинает смеяться, хотя совсем не смешно. Это ужасно неуместная шутка. Но я знаю, что он смеется, потому что чувствует облегчение.

Потому что я заверила парня, что не считаю его чудовищем.