Костяные корабли - Р. Дж. Баркер Страница 59

На следующий день ветра были уже не такими добрыми к «Дитя приливов», соленые брызги обрушивались на клюв, и команда сразу промокла, но погода еще не стала настолько холодной, чтобы надевать вонючие куртки, а для Джорона и вовсе не имело значения – обычное дело в море. Его куда больше беспокоила боль в руках после вчерашних тренировок с курновом, змеекопьем и щитом. Когда команда закончила с дуголуками, Джорон провел еще несколько часов в каюте Миас, работая с изящным изогнутым мечом. Он не замечал, что его одежда стала влажной и мир вокруг него раскачивался, когда корабль рассекал волны. Миас относилась к происходящему так же, да и многие члены команды принимали причуды погоды со стоическим равнодушием.

– Ищите черные корабли, – крикнула Миас, – они где-то неподалеку и хотят с нами встретиться. – Затем она добавила: – Смоп Динил, я не стану больше напоминать тебе и остальным, у кого появится желание блевать, что это следует делать по ветру, тогда вам будет гораздо легче потом мыть корабль.

Джорон до некоторой степени сочувствовал Динилу. Хотя он и был человеком Каррада, смоп нравился Джорону, к тому же он изо всех сил старался хорошо делать свою работу, несмотря на позеленевшее от проклятия Старухи лицо. Когда он не блевал за борт, Динил выполнял свои обязанности, напоминая оживший труп. Куглина и остальных людей, присланных Каханни, Джорон жалел гораздо меньше – скорее радовался, что они страдают от морской болезни.

Но, как большинство людей, летавших по морю, он и сам пару раз испытал на себе проклятие Старухи, знал, как тяжело с ним справляться, и сочувствовал страдальцам, хотя прекрасно знал, что со временем болезнь проходит. А вот Миас не знала жалости, в том числе из-за того, что также страдала от проклятия Старухи, что поразило Джорона. И это величайшая супруга корабля, когда-либо летавшая по морю!

Однако Миас не собиралась сдаваться под натиском болезни. А раз она сама терпела страдания, то и остальная команда должна была справляться с трудностями.

Так они продолжали двигаться на юг, пока не услышали крик с верхушки мачты:

– Корабль по правому борту, супруга корабля!

– Хранитель палубы, – сказала Миас, – поднимись на главный позвонок и расскажи мне, что ты видишь.

Джорон карабкался вверх по веревкам, стараясь соблюдать максимальную осторожность, чувствуя, как ветер подхватывает его волосы и бросает ему в лицо. Как же замечательно, несмотря на все опасности, оказаться так высоко! Он не раз поднимался на такелаж на лодке отца, но это не шло ни в какое сравнение с высотой позвонков корабля флота. Отсюда Джорон видел слабую кривизну воды на горизонте. По правому борту «Дитя приливов» заметил плещущиеся на ветру синие флаги и корабли, которые искала Миас, пару черных двухреберных, совсем маленький по сравнению с четырехреберным кораблем «Дитя приливов». На них не было больших дуголуков, потому что они не могли выдержать такой нагрузки или отдачи после выстрелов, но вдоль бортов стояло от четырех до шести малых, столь же опасных, если грамотно их использовать. Двухреберные корабли были довольно быстрыми, хорошо приспособленными для коротких атак с последующим отступлением, в то время как более крупные, вроде «Дитя приливов», несколько более медленные и тяжелые, могли причинить врагу серьезный урон.

– Что ты видишь? – крикнула Миас.

Джорон посмотрел вниз. Команда превратилась в скопление точек, а палуба стала пятном размером со ступню. Она двигалась, и позвонок, к которому Джорон прижимался, раскачивался. Корабль и люди казались такими маленькими в огромной пустоте океана, и у Джорона появилось ощущение, будто он почти прекратил свое существование. Иными словами, если он упадет на палубу и переломает кости, а его мышцы превратятся в кровавое месиво, для мира не будет никакой разницы. И тут он услышал глухую, так хорошо знакомую песнь ветра, которая всегда была с ним, и момент прошел. Находившийся выше него наблюдатель взглянула на него, ожидая, когда он заговорит, ее смутило молчание хранителя палубы, и она не знала, следует ли ей ответить супруге корабля вместо него.

– Пара двухреберных кораблей, супруга корабля, – прокричал Джорон. – Движутся на юг один за другим. – Он прищурился, глядя на Глаз Скирит. – Меняют курс, супруга корабля, должно быть, заметили нас и теперь направляются в нашу сторону.

– Хорошо, Твайнер, слезай оттуда, – велела ему Миас.

Джорон осторожно спустился на палубу. Путь вниз оказался более трудным, ему приходилось на ощупь искать опоры для ног и постоянно помнить о том, что он может упасть. Его ноги неохотно находили новые места на рангоуте, а когда наконец коснулись сланца, Миас оказалась рядом, и ему пришлось спрятать руки за спину, чтобы скрыть дрожь.

– Мы ждем друзей, хранитель палубы, – сказала она, – но всегда полезно подготовиться к худшему. Предупреди команду.

– Боевая тревога! – крикнул Джорон, и с нижней палубы наверх начали подниматься люди.

Меванс принес барабан и принялся в него бить, а стоявший рядом с ним печальный Серьезный Муффаз, мать палубы, снова и снова повторял команду Джорона:

– Боевая тревога! Готовим корабль к бою!

Все пришло в движение.

Снизу донесся стук – подмастерья костей опускали щиты. Женщины и мужчины сновали назад и вперед по такелажу, устанавливали крылья, приносили с нижней палубы болты для больших дуголуков. На поручни корабля набрасывали сети, чтобы собирать обломки костей после попадания вражеских снарядов и помешать членам команды выпасть за борт, если маневры корабля для кого-то окажутся неожиданными. На сланец насыпали песок, чтобы никто не поскользнулся. Кроме того, ведра с песком поставили вдоль палубы на случай пожара, чтобы потушить костеогонь, как только загорится костеклей, – единственный способ с ним справиться.

Джорон оказался на приподнятой площадке возле клюва корабля. Под ним вспенивали воду разинувшие пасти клювозмеи, и вид уродливых злобных существ подбодрил Джорона.