Мобильник для героя - Николай Нестеров Страница 58

— Что это? — глотать колеса никогда не любил, тем более какие-то подозрительные. На упаковке ни названия, ни дозировки. Десять капсул красного цвета в прозрачном блистере.

Где-то видел нечто подобное, только не могу вспомнить, где? Причем, недавно!

— Снижает чувствительность к гипновнушению. Не панацея, но если вскользь зацепит и недолго, то поможет.

Вспомнил, где были точно такие же «колеса» — у братков на автобазе среди трофеев взял.

— Интересно девки пляшут, попой пышною дразня! — Как-то по-другому заиграла старая история, новыми красками, причем мрачных оттенков.

Приехали. Но не совсем туда, куда ожидалось. Почему-то в резиденцию главы области. Правда, не к самому Пал Палычу, тому, кто поздравлял с днем рождения Иринку вместе с президентом в моем фейковом ролике, а «всего лишь» к вице-губернатору, его заместителю. В приемной кроме мрачного вида секретаря, почему-то мужского пола, о двух метрах ростом и с плечами дагестанского борца, нас ожидает Мегера Ахметовна. Её-то каким ветром занесло сюда?

Через несколько минут приглашают войти. Честно говоря, никогда раньше не бывал в кабинетах таких высоких чиновников, но представлял себе их несколько иначе. Ни фотографии президента, ни других государственных атрибутов не наблюдается, даже переходящее красное знамя с автографом Андропова и то отсутствует. Зато прямо в центре стола несколько мрачных скульптур и фигурок. Чернильный набор в виде черного бронзового бегемота? Дырокол в пасти крокодила? Ну и вкусы у местного начальства. Бррр!

По углам кабинета приютились каменные тощие горгульи, похожие на недокормленных динозавров. На стене живописный набор из антиквариата, преимущественно колюще-режущего назначения. Несколько мечей или ятаганов — никогда не разбирался в них, парочка зловещего вида серпов, с подозрительными бурыми пятнами на лезвиях. Гетманская булава украшенная яхонтами и самоцветами, наверняка настоящими, давно не чищенная. Обсидиановые кинжалы — эти явно тут не в тему. Безвкусица полная, хоть и дорогое все.

Большая фотография владельца кабинета в компании каких-то ряженых клоунов. Если не ошибаюсь, нелепый наряд — это классический масонский фартук. Хоть что-то знакомое и понятное, видел такой в телепередаче про Джоржа Буша-младшего. Его в Йелльском университете в таком прикиде в гроб клали при посвящении. Подозревал ведь, что без «вольных камнеукладчиков» не обошлось. Тьфу. Вляпался, похоже.

К сожалению, насчет масонов я сильно ошибся. Уж, лучше бы они.

Варфоломеев Анатолий Борисович — это я на табличке прочитал, которая на двери висит. Сам же тезка Чубайса представиться не соизволил. Лишь протянул руку…для поцелуя?

Самое удивительно, что никто кроме меня не удивился такому откровенному хамству, правда и лобызать венценосную длань тоже никто не бросился. Никто, кроме Майи Ахметовны! Мегера прильнула к руке, не забыв опустится на колено. Дичь какая-то. Двадцать первый век на дворе.

Но возмутиться, даже мысленно, не успел.

— Прозит, будь жива.

Всего одна фраза, и даже не особо понятно, о чем речь, но важно другое. Вице-губернатор произносит её на высоком диалекте! И Майя, что удивительно, прекрасно понимает. Хорошие здесь отношения, добрые и человечные. Вот, например, только что начальник разрешил Майе жить дальше.

Впрочем, нечто подобное предполагал. Сразу с того момента, когда Михаил прежде, чем вылезти из автомобиля, заставил меня выпить две капсулы, причем и сам последовал моему примеру.

Теперь и я почувствовал, как от господина, сидящего за столом, украшенным чернильницей-бегемотом, исходит ощущение тяжелого, гнетущего давления. Нечто подобное ощутил, когда встретился с инопланетной тварью в облике бывшего депутата Юсупова. Или иномирной, если быть точным.

— Борис Сергеевич наказание просит вам. Не справляетесь. Заказчики недовольны. Почему так?

Михаил держится молодцом, отвечает четко и по существу, хотя мне видно, как тяжело ему это дается. У самого спина мокрая, полное ощущение, что сидишь на карнизе десятого этажа, свесив ножки, во время урагана и пытаешься открыть зонтик для полного счастья.

Как Михаил отбрехался, так и не понял. Как говориться, мастерство не пропьешь. Опыт сказывается. Я же потерял нить разговора минуте на десятой, и больше её не находил. Мало того, что половина терминов и названий мне не знакомы, так и суггесивное воздействие кошмарное. Что удивительно, мобильник притворяется окончательно мертвым и не подает ни малейших признаков жизни, конспирируется, умник. Поэтому детектор молчит, как лосось подо льдом в январе месяце на Ангаре, но по ощущениям. как в реакторном зале Фукусимы находишься.

Но все плохое когда-нибудь заканчивается. После чего наступает очень плохое. Дошла очередь и до меня. Вице-губернатор решил поинтересоваться, почему меня, любимого, не сожрала та самая, кровожадная сущность. По всем раскладам, я сейчас должен с овощами разговаривать, причем на их языке, в светлой уютной палате с мягкими стенами и решетками на окнах. А вместо этого весь из себя такой, живой и относительно здоровый, способный к простейшим арифметическим и иным действиям, не свойственным корнеплодам.

Иллюзия, что удастся отделаться малой кровью испарилась сразу, как только Анатолий Борисович посмотрел мне в глаза. Да он такой же Анатолий Борисович, как я — казахский поэт!

Могу поспорить на доллар против рупии, что и человеком его можно считать лишь номинально. Точно такой же засланец из чужого мира, только более цивилизованный, если такой эпитет к ним вообще применим. «Пять глаз» на этого господина среагируют правильно, в штатном режиме — более, чем уверен. Боюсь даже представить, на кого тогда срабатывают остальные четыре «глаза»?

Интуиция подсказывает, что на мобильник в данной ситуации рассчитывать не стоит. И у меня есть все шансы не выйти из этого кабинета вообще.

Придется скормить часть информации, только не про «текел, упарсин» — это явно не то, что от меня ждут. Исчислен и списан — может ведь буквально понять. И завершить недоделанное предыдущим собеседником.

— Он сказал, что смерть это слишком легкий путь. Die Eule der Minerva уже близко.

Михаил, стоящий рядом, дернулся, словно его ударило током, Майя в ужасе попятилась.

Анатолий Борисович неожиданно расхохотался, демоническая ипостась растворилась, и он опять стал похож на обычного человека.

— Хорошая шутка. Умная. Удовольствие будет съесть его сердце. Прозит, будь жив.

Мне только что разрешили пожить ещё? Невероятная щедрость. А ведь могли и серпом по…

Покидаю кабинет вице-губернатора с чувством пассажира «Титаника», только что купившего билет на счастливый негорючий «Гинденбург».

— И много их таких? — спрашиваю в машине, после получаса напряженного молчания.

— Хватает.

Вот и поговорили.

Дома сюрприз.