Одиночка - Крис Мориарти Страница 58

– Мы дойдем до этого. Но сначала я хотел бы получить кое-какие ответы.

– У меня может не оказаться тех ответов, которые вам нужны, Дааль.

– Конечно, они у вас есть. Вы просто не задумывались об этом. Итак, почему ООН послала именно вас?

Ли пожала плечами.

– Шарифи была очень знаменита. Когда погибает кто-либо вроде нее, людям хочется, чтобы покатились головы. Я здесь для того, чтобы их срубить.

Рамирес сдержал смех. Дааль продолжал смотреть на нее своими выцветшими внимательными глазами.

– Если у одного из наших друзей была бы информация, которая могла бы помочь вам, что бы вы могли отдать за это?

– Если вы считаете, что я готова купить у вас информацию, то мой ответ – ничего.

– Не купить.

Дааль встал и прошел к единственному окну в комнате. Жалюзи отбрасывали полоски грязно-зеленого света на его лицо и редеющие волосы, образовав некое подобие ореола.

– Деньги в сравнении с тем, что нам нужно, это слишком просто. И нам нужно убедиться, что с вами стоит иметь дело. Нам нужны… гарантии.

Рамирес не вступал в разговор, и, когда Ли взглянула на него, он вытянулся вперед, сидя на своем табурете и глядя на них так, что стал похож на крысу, ослепленную шахтерской лампой. Она подумала, что, возможно, он знает шахты, но в этой комнате он явно лишний. Это была шахтерская территория, солдатская территория. Территория, на которой шел кровавый спор.

– Почему бы вам не сказать конкретно о том, что вы хотите. Тогда мне станет понятно, стоит ли торговаться.

– Две вещи. Во-первых, если то, что вы узнали о пожаре, объясняет еще чью-нибудь смерть, кроме Шарифи, то мы хотим знать об этом.

– Вы хотите, чтобы я передала вам информацию о проводимом следствии? За это я могу лишиться работы.

– Не нам нужна эта информация, – сказал Дааль. – Мы просто хотим, чтобы она стала гласной.

– Вы имеете в виду и то, что включено в следственные материалы?

– Включая все, что поступит в архив. Мы догадаемся, как это потом использовать. Правда, Лео? Рамирес кивнул головой.

– Нам нужно, чтобы вы проверили, что в отчет о несчастных случаях было включено все, что происходило до сегодняшнего дня.

– Отчет об авариях АМК? Не могу поверить, что я вам нужна для того, чтобы неофициально получить эти материалы, – сказала Ли.

Дааль поднял брови.

– Тогда понятно, что вы потеряли больший объем памяти, чем полагал подпольный доктор.

Ли водила стаканом с пивом по столу, рисуя правильные прямые углы. В результате на потрескавшейся поверхности получился запотевший квадрат.

– По сути, вы просто предлагаете мне делать мою работу. Открытое расследование обстоятельств смерти Шарифи. И еще этот отчет о несчастных случаях. Он все равно является открытой информацией, так?

– Так. Поскольку несчастные случаи со смертельным исходом продолжаются.

– Ага. И что еще вы хотите?

Дааль закусил нижнюю губу и снова посмотрел в сторону окна.

– Нам нужны данные Шарифи.

Ли захлебнулась пивом и стукнула стаканом по столу, расплескав жидкость.

– Она занималась исследованиями в области обороны, Дааль. Ваше требование попадает под действие Закона о шпионаже и подстрекательстве к мятежу. За нарушение этого закона расстреливают. И быть расстрелянной не входит в мои планы на этот год.

– Есть вещи, ради которых стоит нарушать закон, Кэти.

– Для вас, возможно.

– Дело не только в том, что АМК убивает шахтеров. Что-то происходит в самой шахте. Во всех шахтах. Посмотрите на сводки добычи. Посмотрите на отношение человеко-часов к объему добытого живого конденсата. Мы добываем все меньше и меньше живых кристаллов. Вольноопределяющиеся шахтеры говорят об этом уже долгие годы. И с этим согласны многие шахтеры компании. И Шарифи говорила об этом до своей смерти. Она сказала мне об этом, глядя прямо в глаза: «Анаконда умирает. Весь конденсат Мира Компсона умирает».

– Ох, прекратите, Дааль. Совет Безопасности…

– Они знают об этом, – сказал Дааль и замолчал, дав ей время переварить информацию. – Почему, вы думаете, они тратят так много средств на исследования в области синтетических кристаллов? И посмотрите на многопланетчиков, старающихся побыстрее нахапать столько кристаллов, сколько они успеют, пока все не кончились. Мы говорим об этом долгие годы, стараемся убедить их сделать что-нибудь. Но мы не можем этого доказать. Шарифи доказала, и ее информация может дать необходимый толчок, чтобы изменить ситуацию.

– Но это безумие, – сказала Ли. – Конденсаты не умирают. Они раскалываются. Как могут одновременно расколоться все конденсаты на планете?

– Я не знаю, – сказал Дааль. – Но Шарифи знала. Минуту все хранили молчание.

– Я проверю и дополню отчет, – сказала Ли. – В этом нет ничего плохого. Это – моя работа. Но что касается…

– Для начала отчета о несчастных случаях будет достаточно, – сказал Дааль. – Просто подумайте об остальном.

– Хорошо, – ответила Ли. – Что же мы тогда делаем дальше?

Дааль покопался в одной из груд на столе и вытащил потрепанную микрофишу.

– Прочтите это.

В микрофише было два десятка различных документов, и Ли потребовалось более десяти минут, чтобы понять, о чем они. Это были корпоративные бумаги АМК: записи пункта взвешивания, платежные расписки, данные о количестве произведенной продукции с обрабатывающего завода, находившегося на станции. Постепенно до нее дошел смысл всего этого.

– Кто-то занимается приписками. Одни сведения идут шахтерам, другие – докладываются управлению АМК. А получившиеся лишние кристаллы коммутационного класса застревают где-то в середине. – Она вопросительно посмотрела на Дааля. – Кто это делает?

– Хотел бы я знать.

Ли молча пробежала записи еще раз.

– Это мог сделать хоть кто угодно, – сказала она наконец. – Начальник шахты. Кто-то в разбивочном цеху. При массовой перевозке. Кто-то на участке обработки на станции или на погрузке. Нужно только, чтобы несколько человек отвернулись в нужный момент. Эти и еще несколько друзей на ключевых точках по всему маршруту.

– Этим друзьям нужно платить, – сказал Дааль.

– Вы говорили, что знаете, кто кассир?

– Загляните в регистрационные журналы начальника шахты.

Она посмотрела. И сразу же заметила, что одно имя появляется снова и снова. Это было имя Дааля. Все «левые» партии выпускались в то время, когда он выполнял обязанности дежурного начальника. И на всех отгрузочных документах стояли его подписи.