Иномерники - Николай Басов Страница 58

У него стало что-то получаться, когда неожиданно в Аркаим приехал какой-то консультант и крупный чин из Европейского научного бюро, которого пригласил барон фон Мюффлинг, месье Доминик Брюн и старик Русанов. Эта непомерная комиссия побродила по Центру, позаседала, а затем…

В Центр, опять же на правах консультанта без определенной должности, приехал Андрон Томазович Мзареулов. Он выглядел худым, каким его никто не помнил, с напряженным лицом, и опирался он на палочку с замысловатым крючком, хотя порою и размахивал ею в воздухе. Что он должен был сделать, осталось, в общем-то, непонятно, но Русанов за него ратовал, и возникло предположение, что его определили представителем самого могучего научного старца. Русанов эти разговоры быстренько узнал, потому что даже обедать ходил в общую столовую к группе Вересаева, возможно, ему сама же Веселкина и рассказала или кто-то из действующих иномерников. Но он на это лишь с хитрой улыбочкой покивал, и все как бы само собой успокоилось.

А Мзареулов некоторое время не давал о себе знать ни одним отзвуком, ни одним мнением. Работал в выделенном кабинетике, но его присутствие все же чувствовалось, генерал сделался сдержанней и спокойней. В отношениях с Ромкой это несильно проявлялось, все уже было у них обговорено, прояснено. А вот прочие какие-то административно-организационные ходы все же последовали, и стало понятно, что Центр действительно готовится к чему-то грандиозному, а может, в недалеком уже будущем вообще сделается головной организацией, которой будут подчинены многие иные ведомства.

Сначала им подчинили несколько технически-производственных и научно-технологических предприятий. Эти ребята принялись создавать новые корабли, со многими совсем уж неожиданными функциями, будто и впрямь где-то там, в иных мерностях, собирались строить долговременные, почти космические по режимам автономности станции. Потом в Центр частенько стали заглядывать чистые научники, которые ничего тяжелее карандаша в руках сроду не держали. Ну, может, еще блоки компьютеров порой переставлять им приходилось, если уж никого из техперсонала они припахать не успевали, но не более. Эти ребята пробовали что-то обсуждать с Ромкой, Колбри и Кондратом Беспризоровым, но главным образом с ними возился Симоро Ноко, потому что интересовали их очень уж специфические проблемы, понимать которые никто, кроме японца, даже не пытался.

Наконец, вся эта возня закончилась тем, что однажды за завтраком, который Ромка себе в последнее время устраивал в одиночестве и весьма поздно относительно общего расписания Центра, к нему подсели хмурая, дерганая Колбри и Веселкина с кружкой кофе в нервных руках.

– Все, Ром, – заявила Мира веско. – Тыловая поддержка подошла к естественному концу.

– Что это значит? – не понял Ромка, едва не подавившись от такой формулировки салатом.

– Административные согласования завершились. Сегодня тебя повезут в Москву, на операции. Ты должен зайти в кадры. Тебя куча бумажек ждет, чтобы ты потом не очень-то жаловался по судам, если дело не выгорит и твой богосозданный организм зря изуродуют хирургическим вмешательством, – пояснила Валентина.

– Так я и раньше не был против, – Ромка заметно для других и для себя тоже напрягся.

– Одно дело – ты говорил и совсем другое – правовые разрешения на эксперимент, – высказалась Мира. – Так уж получается, что без этого никак.

– И учти, с тобой еще начальство будет говорить, – опять решила добавить Валентина. – Они тебя замучают, они тобой так теперь озабочены, что лучше подумай еще раз, пока можно дать обратный ход. Потом-то уже не удастся.

– Обратный ход давать, – Мира посмотрела на Веселкину осуждающе, – лучше уже не пытаться. Начальство и Русанов за тебя бились как тигры. Знаешь, сколько желающих было вместо тебя в иномерность рвануть? И с куда лучшими стартовыми характеристиками. – Мира вздохнула. – Я тоже, памятуя нашу дружбу, высказывалась, обещала, что сделаю из тебя классного спеца всего-то за считаные недели. – Она помолчала. – Больше, чем до Нового года, мне времени все равно не дали бы. Понимаешь, машина, предназначенная для этого прыжка в Ад, будет готова и опробована как раз к Новому году. И мы должны сформировать экипаж.

Что-то запищало в комбезе Веселкиной, она засмущалась и покраснела. Виновато поглядев на Ромку, выволокла из кармана миниатюрный планшетник. Вот тогда Ромка и увидел: аппаратик был включен, следовательно, их разговор куда-то передавался… Когда Валентина нажала кнопочку, заговорил Мзареулов, его легко было узнать по голосу и выговору:

– Вы вот еще о чем подумайте, Роман. У Центра будет всего одна попытка. Другую нам, скорее всего, не разрешат. Переведут тему целиком куда-нибудь еще, в более продвинутое, как считает начальство, и научно подготовленное заведение. Практически это будет означать отстранение нашего Аркаима от работы. – Мзареулов на том конце связи вздохнул. – В последнее время мы накопили большой груз ошибок и неудач, вернуть наше лидерское положение в этих изысканиях не так-то просто.

– А Русанов? – спросил Ромка. – Ведь он, кажется, выступал за нас довольно серьезно и убежденно?

– Старику интересно, что из всего нами придуманного получится. Но если исполнителем назначат кого-то другого, возражать будет недолго. Да и вес его у наших научных организаторов не слишком велик, его по-прежнему считают тяжеловесом, но он же почти двадцать лет в формальной отставке… Вот и подрастерял былое могущество.

– Да, я согласен, был согласен и таким остался, – высказал Ромка, забыв, собственно, что хотел позавтракать.

– Тогда сходите в кадры, подпишите бумаги, а вот… – Мзареулов помялся. – А от напутственных визитов к начальству я вас, так и быть, избавлю. Все, ребята, конец связи.

Когда Веселкина выключила аппаратик и все еще смущенно поглядела на Ромку, тот кивнул ей, чтобы она не слишком себя казнила за шпионство.

– А все же отчего они так во мне разуверились?

– Не разуверились, а опасаются, что из программы их попросят на выход, – отозвалась Колбри. – А еще они, когда тебя терзали по моей идее, ну, чтобы ты лучше думал и изобретал… В общем, теперь они в тебе на самозаданностях изрядно разуверились. Не все, ох как не все могут кого-то и поругивать, и одновременно уважать… Вот это им и мешает.

– А ты на самом деле всего лишь хотела Ромку подстегнуть? – спросила ее Веселкина с интересом. – Или думала его подсидеть, вытеснить, избавиться от него?

– Какая теперь разница, – вздохнула Мира Колбри, гражданка Северо-Американских Соединенных Штатов. – Были у меня тогда разные идеи. Зато теперь, когда выясняется, что билет на этот испытательный поход в Ад выдается только в один конец, я даже рада, что все так сложилось. Я в тебя теперь поверила, Роман Олегович.

– В один конец? – переспросил Ромка. Что-то он такое слышал, но надеялся на лучшее. – Значит?..

– Да, точно, – кивнула Колбри. – У нас вряд ли получится сделать такую машину, чтобы дойти до твоей зеленой планетки и вернуться своим ходом. Скорее всего, ничего такого не выйдет. Придется тебе, Роман, идти туда… без возврата. А тебе не говорили? Странно… – Мира перевела взгляд с Ромки на Валю. – Так вот для чего должны были служить начальственные напутствия…