Марргаст. Первое семя тьмы - Анна Чайка Страница 58

− Тогда как быть? − Гарафена стиснула тонкую бересту одного из свитков. − Мы же точно слепые кутята, ничего не ведаем, ничего не понимаем. С подобным злом Братство сталкивается впервые!

− Есть одна зацепка. Радогост давно чувствовал неладное, − тихо сказал Симеон. Услышав имя учителя, я ощутимо напрягся. Он что-то знал? − В одно из последних путешествий он привез мне необычный подарок. Брат Иван, наверно, уже догадывается, о чем идет речь и почему я раньше не упоминал об этом … Что ж!

По его знаку в тесное помещение внесли столик на коротких ножках. На нем лежал поднос с бесформенным куском плоти, точно купленным в лавке недобросовестного мясника. Она была ярко сизого цвета, вся утыкана иглами непонятного происхождения и костяными наростами, прораставшими через белесые волокна. А еще она двигалась. Пульсировала, пыталась сползти к краю на пол. От падения ее удерживали многочисленными золотые крючья.

Столик поставили в центре зала, под светом пары линз.

– Какая богомерзость, – выдохнула Лиса.

− Это то, что наши братья достали из нутра свиньи, которую украл с гостевого двора брат Иван. Вероятно, оно не успело достаточно развиться, чтобы получилась полноценная особь. Но даже ее зачатки удивительно живучи и агрессивны, − заметил верховный наставник, слепо поводя головой на хрюкающий звук.

В существо ткнули палкой, и оно задрожало. Шипы грозно дернулись в сторону обидчика. Поверхность забугрилась канатами мышц, после чего деревянный прутик был выдернут из рук помощника и с треском поломан.

Я не верил своим глазам. Было ли хоть что-то, о чем Братство не умолчало?

− И как нам называть подобное надругательство над жизнью? − мрачно спросила Веленика. Между пальцев женщины-смага скользил защитный амулет волчьих племен.

− Твоя подопечная, Лисавета из Рода Глазовых, назвала сей камень марргастом. В древних писаниях о нем говорится, как об уникальном камне, делающем скрытое явным. Наш брат использовал его на бедной свинье. Результат видите сами. Мы хотели его изучить, и оказалось, что любые раны, нанесенные этому созданию, исцеляются почти моментально. Как при настоящем бессмертии.

− Богохульство! Недопустимо! − Не ожидал, что это слово может вызывать в некоторых смагах настоящее омерзение. Многие кривились и украдкой сплевывали на пол.

− Выходит, камни как-то связанны с Ниголом и его слугой? − спросил веснушчатый Лука.

− Не берусь судить столь скоро. Но если так, мы не можем допустить распространения этого недуга, − сказал Симеон, откидываясь в истертом временем кресле. − Медлить нельзя. Мы должны съездить в Халькард.

− Наставник, вы ведь не хотите обратиться за помощью к?.. − прошептал кто-то в ужасе.

− А кто знает о бессмертии больше, чем гнилой конь? Не будем отвергать этот вариант, хоть он и не желателен. Важнее найти способ пресечь распространение Тьмы.

Гарафена помогла ему встать и, поддерживая за локоть, подвела к месту, где стоял поднос с неживым и немертвым созданием. Верховный наставник смагов плавно поднял ладонь, призывая остальных братьев замолчать. Я окончательно перестал понимать, о чем они все толкуют.

− В той крепости сохранились невероятно редкие летописи, которые наши предки собирали веками. Они все там. Возможно, кто-то ранее мог столкнуться с бессмертным злом и одержать победу. Не будем торопиться, испробуем каждую возможность. Тем не менее, надо скорее отправляться в путь. Я уже послал сокола, они будут ждать вас.

Затем он повернулся ко мне:

− Ты совершил немало ошибок, юный брат. Мы не виним тебя. Но исходя из того, что ты рассказал, я не могу доверить тебе эту поездку. Знаю, ты хотел… Молчи. Я знаю о твоем желании их исправить, но сам взгляни, − ты зачем-то нужен Ниголу и его немертвию. Они зовут тебя за собой. В том пути нет света. Правильнее будет, если ты останешься здесь, где тебя смогут защитить от любых коварных помыслов.

− А как же марргаст? Ведь это я, я понял, что с ним делать!

Я был растерян, зол, унижен. Да как он могли запрещать мне участвовать в спасении собственной жизни?!

И Симеон это понимал. Верховным наставником становился отнюдь не каждый, кто дожил до преклонных лет.

− Ты прав. В таком случае, быть может, ты согласишься возглавить исследования этого искореженного создания? Насколько мне подсказывает память, ты был учеником в Знахарской школе. Твои знания могут пригодиться. Оставайся и делай с ним, что вздумается. Я уверен, Иван найдет способ покончить с проклятием! − Это он обращался уже к остальным. Меня поддержали одобрительными кивками. Как умно. Загнать в тупик и бросить крохотную косточку, чтобы не смел возмущаться.

Я заставил себя согласиться с условиями. Наставники одобрительно улыбались, заверяя, что так будет лучше.

А рядом продолжал биться невероятно раздувшийся, видоизмененный желудок свиньи. Он все рвался отрастить конечности, которые помогли бы ему избавиться от оков и наброситься на ненавистных людей в этой комнате.

***

Вести с Запада меж тем приходили весьма неутешительные.

Смаги столкнулись с целым сонмом пресытившихся кровью шишигари, зачистивших пару поселков и начавших захватывать все больше земель. Это само по себе было удивительно: ведь они не умели действовать сообща, к тому же столь большое количество теней не могло появиться в одном месте одновременно. Разве что во время страшной войны, но никак не в мирном глухом краю.

Братство видело в том вину Нигола, но не могло найти подтверждения своей теории.

Верховный наставник Симеон не мог больше медлить и назначил дату отправки. На Север должны были ехать четверо, включая Феса и Веленику, учительницу Лисы.

Сама юная охотница, узнав решение главы, пыталась меня подбодрить, но ее старательные ужимки вкупе с натянутыми шутками Мечеслава не способны были развеять моих мрачных мыслей.

Каждый день я спускался на самый нижний этаж нашей подземной крепости, где находилась крохотная комнатка, оборудованная под камеру пыток. По стенам висели различные щипцы и бритвы, на полках стояли яды. Беззубый Курган, бывший цирюльник, а ныне помощник в изучении немертвия, составлял мне компанию в этом нехитром деле.

Я резал, жег огнем, поливал редкими кислотами. Все без толку. Желудок, ставший самостоятельным организмом, легко противостоял любым вмешательствам. Плотный покров восстанавливался за считанные минуты, порой пока лезвие орудовало у него внутри. Крючья едва могли сдержать ярость немертвия – бессмертная плоть пыталась, хоть и безуспешно, сделать их частью себя.

− Ты глянь-ка, а кровушка, кровушка-то какая, − бормотал цирюльник, вскрывая очередной нарост, и черная жидкость заливала ему постолы. Узловатые пальцы с пятнами разросшейся пигментации орудовали молниеносно и четко. − Говоришь, где-т здеся камень должон быть? Не вижу. А ты?