Якудза из другого мира. Том IV - Алексей Калинин Страница 58

Рано или поздно, но в жизни каждого человека наступает момент, когда он должен для себя решить — тварь он дрожащая или право имеет. После этого момента жизнь человека идет по одной из двух дорог. Или человек переступает через себя и сам формирует свой успех, сидя на облучке с высоко поднятой головой, либо ломается и бросает вожжи, позволяя коням жизни трясти своё дряхлое тельце по ухабам судьбы.

Наступил такой момент и для меня. Сегодня ночью наступит тот миг, к которому я шел всё это время. Если раньше комиссар по сути сам лишил себя жизни, то сегодня это должен сделать я. Под полной луной дух комиссара Мацуды должен отправиться туда, откуда он и вылез — в местный аналог преисподней. В ад… Дзигоку, то есть мир мертвых, которых от мира живых отделяет река Сандзу. Если слышали про Стикс, то сможете себе представить и Сандзу.

В это утро я проснулся чрезвычайно бодрым. А как же иначе — если вдруг придется умереть, то лучше это сделать с бодрой улыбкой и веселыми огоньками в глазах. И, как ни странно, вовсе не было страха. То есть я знал, что сегодня ночью могу умереть окончательно, но вот ни капельки этого не боялся.

Возможно это потому, что умирать я не собирался от слова «совсем».

— Сегодня хороший день, чтобы напоить клинок кровью! — приветствовал моё пробуждение сэнсэй. — И сегодня будет хорошая ночь для того, чтобы порадовать звезды танцем смерти.

Его соратники ещё похрапывали, вольготно раскинувшись на полу в различных позах. Сэнсэй же сидел перед своей мандалой и мирно посыпал песочком. Он был одет в шикарное кимоно, какое я ни разу на нем не видел. Красный шелк искусно перевит золотыми нитями так, что казалось, будто это живые драконы неторопливо порхали над огненной рекой.

— Знаешь, похоже, что я заражаюсь поэтичностью твоей речи. Порой даже думаю так, что мысля закручивается в тугую спираль и хреначит остальные мысли, когда раскручивается в обратку.

— Мда, недостаточно ты заражен, так как эпитеты твои грубы и чрезмерно угловаты. Владение мечом и боевыми искусствами гораздо превышают владение языком и мозгами.

— Потому что привык решать проблемы отнюдь не языком, — насупился я в ответ.

— Не дуйся, лучше шуруй на пробежку и не напрягайся чересчур — береги силы для ночи.

— Так это из-за ночи ты сейчас так вырядился?

— Да, у меня сегодня праздник… Либо горе, если не вернешься с поля боя. Но в любом случае, я должен выглядеть достойно!

Я только хмыкнул и отправился на ежедневный ритуал. Выходной день, можно было бы спать и спать, но враги не спят и нам нельзя. Как говорится — на том свете отоспимся. Правда, с этой поговоркой я в корне не согласен — хрен вот в аду выспишься. Там, где постоянная движуха и крики боли, там не до сна.

Тануки бежал рядом. Киоси всю пробежку был молчалив и сосредоточен. Я тоже не любитель разговаривать во время бега. Во время бега отлично думается, но вот разговоры разговаривать… нет уж, для этого есть более спокойная обстановка. Уже возле дома Киоси произнес:

— Босс, ты должен сегодня вернуться…

— Я вернусь, — с железобетонной уверенностью ответил я.

— Да, ты же мне обещал разобраться с Хаганеноцуме. Но почему-то всё время откладываешь…

Я резко развернулся и схватил Киоси за плечи. Вперил в него взгляд так, словно собирался через глаза разглядеть цвет печени. Малыш-тануки побледнел, но не отвел глаза. Игра в гляделки продолжалась около минуты, после чего Киоси моргнул.

Тоже моргнул пару раз. Всё-таки психологическое воспитание — это не мой конек. Но после произнес:

— Если обещал, то выполню. Обещал повесить полочку на следующей неделе — повешу! И не надо каждые полгода напоминать об этом…

Губы Киоси дрогнули, после чего растянулись в улыбке:

— Я верю тебе, босс, и… И желаю удачи!

— Хорошие оценки из школы будут лучшими пожеланиями удачи, Киоси. Собирайся на уроки и знай… — тут надо было произнести что-то мудрое и возвышенное, поэтому я попытался вспомнить, о чем там говорил сэнсэй. — Знай, что сегодня хороший день чтобы напоить клинок звездой смерти.

Киоси на несколько мгновений завис, похлопал глазами, а потом спросил:

— Босс, ты хоть сам понял, что сказал?

— Не, но эту херню мне сэнсэй поведал, — я почувствовал, как краснеют щеки.

Против такого аргумента Киоси ничего не мог возразить. Он молча кивнул и пошел собираться в школу. Сдается мне, что попроси его прыгнуть с небоскреба и предоставь в качестве обоснуя слова «так сэнсэй сказал», то прыгнет без раздумий. Слишком велик авторитет Норобу, чтобы усомниться в его словах.

Я же привел себя в порядок и тоже поспешил на занятия. «Старая гвардия» всё ещё отсыпалась. Им нужны были силы для ночного бдения. Если что-то пойдет не так, то с поля боя может не вернуться не только белобрысый хинин. Но они не могли отказать Норобу — дружба для этих людей была не просто красивым словом. У меня таких друзей в прошлой жизни не было, поэтому я и завидовал сэнсэю белой завистью…

В школу почему-то сегодня не пришла Кацуми. Ещё и Исаи не пришел. Это не могло не насторожить. Если общаешься с жестоким и бесчестным человеком, то всегда ждешь какой-то подляны. Вот и сейчас, когда я увидел два пустующих места, то внутри пробежал холодок. И это у меня? У убийцы, которому чужды человеческие страсти? Хотя, вряд ли и в прошлой жизни я сумел бы отвернуться от опасности, которая подстерегала бы моих друзей.

Возможно, именно поэтому я никого и не допускал в круг друзей, ограничиваясь только знакомыми. А знакомые как приходят в нашу жизнь, так и покидают её, не оставляя в душе почти никаких следов. Следы оставляют любимые и друзья…

Замкнутый круг — я завидую Норобу потому, что у меня не было таких друзей, и не подпускал никого из возможных друзей близко, чтобы потом не испытывать горечь утраты.

Твою дивизию! А ну, соберись, Игорь Смельцов! Нечего нюни распускать! Ты знаешь, что делать, поэтому делай!