Мера зверь: Прорыв - Александр Изотов Страница 58

— Похоронить бы по-человечески, — сказал я, вставая, и усмехнулся своим же словам.

В Инфериоре, попробуй я нуля хоронить, как человека, такой бы вой поднялся.

— Если смогу, я вернусь, — моя рука легла на лёд.

Ничего не произошло, зрачки заточённой во льду так и смотрели в пустоту.

Я говорил это скорее своему проповеднику, чем этой женщине. И, едва я произнёс обещание, как что-то отпустило в сердце, стало полегче. Возникла уверенность, что всё будет хорошо.

Продвигаясь дальше по льду, я продолжал думать, что же это за просветлённая такая? Мозг строил различные догадки, но все казались абсурдными.

Может, она еще с тех времен, когда создавался весь этот Инфериор? Сколько там дней создания? Сколько бы их ни было, в начале был нулевой. И нули пришли из него…

Как жаль, что нет со мной того свитка, с рисунком. Я ведь не обратил внимания на половые признаки нарисованных фигурок, вдруг там можно различить, кто есть кто.

Яркий свет стал бить в глаза, знаменуя о том, что я приближался к выходу из ущелья. Хоть внутрь намело много снегу, он не смог закрыть проход полностью, и пришлось провалиться по грудь, чтобы вылезти.

Шипя от боли в ноге, я барахтался в снегу, постепенно выползая на волю. Снаружи был все тот же залитый солнцем склон, покрытый искрящимя снегом. Ледяной поток, выходящий из ущелья, терялся под ним.

Едва я оказался снаружи, зажмурившись от солнца, как вдруг…

Легкая боль, охватившая все моё существо, подарила не страдания, а облегчение. По жилам пролилась уже знакомая сила. Перед глазами возник столб духа, а моя точка полетела вверх по мерам, и через миг была уже в пятой ступени зверя. Где и положено.

Я тряхнул головой и с легким удивлением выпустил сканер. Магия с радостью подчинилась.

— Снова зверь, — изумленно прошептал я.

Резкая догадка сверкнула молнией, и я направил сканер за спину. Снежная пещера, из которой мне удалось выбраться, пробивалась стихией лишь на метр, а дальше… стена пустоты. Ничего.

— Нет, это не сильверитовая пыль, — я плюхнулся прямо в снег.

Нога уже не болела так нещадно, звериная кровь подняла болевой порог. Я направил в вывихнутую стопу свое внимание, впустил туда стихии, и начал самолечение.

Одновременно я размышлял, составляя ассоциативный ряд.

Ущелье с просветлённой во льду. Провалился туда — сила исчезла. Вышел из ущелья — сила появилась. Искомый «икс» напрашивался сам собой.

— Дерьмо нулячье, — сказал я, а потом прикрыл рот рукой, и, обращаясь мысленно к той замёрзшей девушке, добавил, — Прошу прощения.

Мало ли, кто это. Уж не Абсолют ли?

Так, религия Просветлённых с каждым разом открывала мне всё новые грани. Правда, теперь это была уже не пустая болтовня Инфериорской грязи.

Но разве все просветлённые так могут?

А тот старик Юсто, про которого рассказывал Мордаш? Появись он в деревне возле Пантер и отбери у первушников вокруг меры, об этом бы всем стало известно. Тем более, когда он свалился на камни там, возле деревни Рогачей, я так и остался зверем.

Кстати, а первушники тоже лишаются силы? Я поскреб бороду… Как бы проверить?

Да и мой Перит не обладал такой способностью, ведь ни Рычок, ни Кабаны ни о чём таком не говорили. Судя по реакции убитых мной Безликих, потеря меры в Инфериоре происходит нечасто.

Получается, эта сила…

— Рычок! — я вытянул талисман и сжал его в кулаке.

Ну, точно! Храм в Проклятых Горах. Когда мы пришли туда, я потерял способность с копьем, а Рычок жаловался, что потерял свою силу.

Неожиданная мысль так возбудила меня, что я потерял контроль над лечением, и вскочил.

Мастер Женя разгадал тайну храма, и теперь может лишать силы по своему желанию, таская с собой какой-то артефакт в мешочке. Что же он там нашел в храме?

В спину дохнула опасность, и я обернулся, раздраженно поджав губы. Ну, кто еще?

Из снега в пяти шагах позади меня блестели внимательные глаза. Качнулся белый мех, едва заметный в снежном покрове.

Кстати, насчет первой меры.

— Иди сюда, — я, уверенно встав, обернулся, развел руки и отпустил копье.

Все пережитое показало мне, насколько ценный дар — мера зверя. И как на самом деле его легко потерять в Инфериоре. А значит, сейчас будем пользоваться на полную.

— Вот он я, давай!

Хищная мохнатая ящерица, размером чуть ли не с корову, приподнялась над снегом, и с сомнением посмотрела на меня. Добыча не должна себя так вести.

Но мое нахальное поведение возымело успех — хищник все же рванулся в атаку. Я же зарычал, принимая на себя удар огромного животного и одновременно отталкиваясь ногами. Пальцы перехватили клацнувшую перед лицом пасть. Инерция, усиленная моим прыжком, стремительно понесла нас в зёв снежной пещеры…

Единым снарядом мы влетели внутрь, и уже знакомое чувство слабости резко нахлынуло, возвращая боль в вывихнутой лодыжке. Я чуть-чуть не долетел до открытого льда и плюхнулся спиной в снег.

Меня должно было приложить весом огромного хищника, но этого не случилось. Лишь скользнуло из рук сухое чешуйчатое тело, испуганно свистнув.

— Ау! — я отдернул руку, когда меня укусили за палец.

Я задрал голову, глядя, как по ледяной пещере испуганно уносится обычная, размером с кошку, ящерица. Обычная для родной Земли.

Тут было холодно, и двигалась рептилия все медленнее, медленнее… Так она и заснула, не в силах забраться на очередной ледяной уступ.

Все знают, что животные в Инфериоре — та же первая мера. Только ступеней бесконечное количество. Первушники и животные появились в один день сотворения мира.

— Вот тебе и раз, — усмехнувшись, я рассматривал следы мелких зубов на пальце, а потом непроизвольно сунул его в рот.

Какой обычный вкус крови…

Встав и отряхнувшись, я выбрался на свободу. И снова зверь! Вот тебе и фокус.

Поняв, что размышлять о вечном можно вечно, я схватил копье и припустил по снегу вдоль ущелья, пытаясь на ходу восстанавливать вывих.

Где-то там в снегу валяется щит Белой Волчицы, я не мог просто так бросить ценную вещь. При этом мой взгляд не отрывался от вершины горы — Хильда наверху, если верить Безликим.

Вернувшись на место, где на нас напали, я обнаружил тела Губы и Тружи. Я бы смог похоронить их в мёрзлой земле с помощью стихии, но потратил бы кучу ценной энергии. Поэтому, подарив павшим соратникам минуту молчания, я просто прикопал их снегом.

— Вы, это… — я стоял со щитом и копьем, глядя на построенные мной сугробы с торчащими рукоятями, — Извините, что так получилось. Теперь я знаю, какие воины живут в Шмелином Лесу.