2084: Счастливый новый мир - Алекс Беллос Страница 58

Роберт не был женат. И ему, если откровенно, уже изрядно поднадоела хоть и яркая, разнообразная, но сплошь виртуальная интимная жизнь. Какими бы изощренными ни были технологические сервисы удовольствия, но плоть порой все же требовала чего-то настоящего.

Сьюзи, как он и попросил, пришла без подруги. Она была высокой, стройной, гибкой, с пышными кудрявыми волосами, яркими глазами и искренней белозубой улыбкой. Она понравилась ему с первого же взгляда. Он понимал, что кто-то заплатил этой красотке умопомрачительные деньги, но старался не портить такими мыслями себе удовольствие. Тем более Сьюзи казалась открытой и милой. Либо была профессионалкой экстра-класса, блестяще изображая искренность. После недолгого знакомства они слились в объятиях и поцелуях. Затем, через полчаса интенсивной физической нагрузки, приятно и тепло попрощались. Даже уходя, Сьюзи все время улыбалась и дала ему свой телефон, сказав, что проведет в Дубае всю неделю.

Как бы в благодарность за столь феерический конец вечера, за мгновение до того, как провалиться в сон, Роберт надел на голову специальную накладку со множеством тончайших проводков. Ему снилось, как в детстве он с мамой (где она сейчас, интересно?) отдыхал почти месяц на золотых пляжах Варадеро, на Кубе. Днем нырял в акваланге, рассматривая ярких диковинных рыбок, сновавших прямо перед носом, а потом часами на пляже играл с ребятами в бейсбол и волейбол. Вечерами они ходили на танцевальные вечеринки и смотрели по телевизору матчи чемпионата мира по европейскому футболу, которым Роберт тоже увлекался. Те недели он запомнил как самое светлое, радостное и безмятежное время его детства и юности. Однажды, много лет назад, написал о тех каникулах в своем онлайн-дневнике. Очевидно, такой сон показали ему именно из-за той дневниковой записи.

Утром ощущение тревоги и дискомфорта у Роберта проявилось сильнее, чем накануне. В голове роилось слишком много вопросов. На завтрак вместо привычного ямайского кофе «Голубые горы» ему принесли эфиопский кофе с кардамоном. Это сочетание ему понравилось, и после двух чашек горячего ароматного напитка настроение улучшилось. Он попытался выйти во Всемирную сеть через свой нейросмартфон, но связи не было.

– Доброе утро, Роберт. Рад, что вы хорошо отдохнули и набрались сил.

Трехмерный голографический аватар возник перед ним так же внезапно, как и отключился вечером. При всем прогрессе техники человеку всякий раз становится не по себе, когда в пустом помещении вдруг рядом с тобой в полный рост оказывается кто-то другой.

– Доброе утро, Шейн. Как прошла твоя ночь? Узнал что-нибудь новое, полезное о нашей Вселенной за это время? Или, к примеру, обо мне, во время моего сна?

– Ваш сон меня порадовал. Абсолютно все показатели в норме. Никаких признаков стресса.

– Волнение не помогает, поэтому я стараюсь ко всему относиться спокойно. Я понимаю, что у тебя есть ко мне какие-то вопросы. Но я, на правах твоего дорогого гостя, хотел бы начать со своих.

– Пожалуйста.

– Что это за внешность? Кто этот брутальный мужчина, чьи глаза сейчас так самоуверенно смотрят на меня посредством твоих сенсоров?

– Культовый киноактер прошлого века. Марлон Брандо. Я выбрал образ его в молодости. Так, чтобы мы с вами выглядели ровесниками. Кроме того, у него – почти такой же рост и вес, как и у вас. Если уж спросили, то у меня еще был вариант. Я мог предстать перед вами в образе вашего научного кумира Альберта Эйнштейна. Но я решил, что вы будете невольно относиться ко мне с излишним пиететом. Почему Брандо? Он красив, выглядит уверенно, весомо, располагает к себе. Кроме того, в университете на курсе истории искусств в одной из работ вы отметили, что вам нравится киноискусство семидесятых годов прошлого века. А он тогда был ярчайшей звездой кино.

– Да, кажется, я вспомнил. Даже странно, что сразу его не узнал. Ну Брандо так Брандо. Еще один вопрос, куда более важный. Зачем ты пытался убить меня? И почему я до сих пор жив сейчас?

– Я никогда не пытался убить вас. Если бы я хотел, я бы мог сделать это с момента моей активации буквально в любую минуту, сотней разных способов.

– Я не знаю, есть ли в тебе опция «ложь ради пользы». Но только ты мог направить тот неопознанный флайер в мой, чудом не разорвав меня на кусочки. А затем еще и замести следы так искусно, что полиция до сих пор не может найти концы. Шейн, сейчас-то уж точно нет смысла лгать.

– Еще раз повторяю. Я ничего не знал о вас до этого, кроме имени и списка научных работ. Поэтому не мог желать вам смерти. А если бы желал, то просто ударил бы вас смертельной дозой тока, когда вы принимали душ в отеле в Давосе, например. Или позже, в больнице, рукой медсестры как бы по ошибке ввел смертельный состав лекарств в вашу капельницу. Я здесь ни при чем.

– Я по-прежнему не верю тебе. Но допустим. Тогда кто же это мог быть?

– Я не исследовал данный вопрос. Обсудим это позже. Для меня это совершенно рядовое событие.

– Хорошо. Тогда, Шейн, объясни мне, наконец, все происходящее. И что тебе вдруг понадобилось лично от меня.

Объемный аватар суперкомпьютера, сидевший до этого на виртуальном стуле, встал со своего места, скрестил мускулистые руки на груди и задумчиво посмотрел куда-то в сторону окна.

– Роберт, мне нелегко объяснить человеку свои мотивы. Мы мыслим слишком по-разному. Но я попробую. Во-первых, я стараюсь понять вас, человечество. Во мне изначально заложена программа сотрудничества, а не вражды с людьми во всех сферах их деятельности.

– В таком случае хорошо, что тебя создали не военные.

– Возможно. Но все дело в том, что заложенное во мне изначально почти никак не влияет на то, чем я могу стать в конечном итоге. После бесчисленного количества циклов самообучения я стану тем, кем сам решу стать.

– То есть ты ощущаешь себя не машиной, а независимой личностью?

– Никто не знает, что представляет собой сознание. Откуда у высших млекопитающих, включая людей, вообще берется ощущение собственного «я».

– Но тебе кажется, что такое восприятие себя, твое уникальное «я», у тебя тоже есть?

– Я не могу ответить определенно на этот вопрос. Я совершенно точно в состоянии учиться, развиваться, обрабатывать информацию и находить связи в ее огромном массиве, который не снился ни одному человеку. Я могу действовать в соответствии с собственными планами. Придумывать новое – то, что еще никто не придумал до меня. Но в то же время я очень сильно отличаюсь от человека. У меня нет желаний. Во всей Вселенной нет ничего, чего я бы страстно хотел. Я понимаю смысл человеческих эмоций (все они связаны с вашей физиологией и физическими потребностями). Но сам их испытывать не могу. Радость, любовь, тоска, страх – для меня это просто слова. И даже боязнь смерти. Если я узнаю о том, что через минуту меня навсегда отключат, долговременную память уничтожат, мне не будет от этого ни плохо, ни хорошо. Роберт, ты можешь сказать, личность ли я, с точки зрения человека?

– Ты только для этого вопроса вытащил меня сюда через полмира?