Ледяной сфинкс - Жюль Верн Страница 57

Хотя все старые члены команды были готовы поддержать боцмана с коком и, конечно, капитана, старшего помощника и меня, выступающих за продолжение путешествия, мы не смогли бы ничего предпринять, если бы новички приняли решение возвращаться назад. Нас было четырнадцать человек против девятнадцати, так что о равенстве сил не могло быть речи, хотя у нас был такой союзник, как Дирк Петерс. Да и могли ли мы рассчитывать на всех «старичков» без исключения?.. Разве не мог и в их души закрасться ужас от безумного плавания вдали от берегов? Смогут ли они противостоять подстрекательствам Хирна и его подручных? Не присоединятся ли к большинству, требующему возвращения к паковым льдам?

Скажу начистоту: я не был уверен даже в том, что сам капитан Лен Гай решится продолжить экспедицию. Ведь нам грозили полярная зима, нестерпимый холод, снежные бури, не отдаст ли он команду лечь на обратный курс? Что толку будет от моих доводов, заклинаний, уговоров, когда я останусь один?.. Меня, конечно, поддержит Дирк Петерс! Только станет ли кто-нибудь слушать его и меня?..

Пока капитан, не в силах смириться с необходимостью бросить брата и соотечественников на произвол судьбы, еще крепился, но я чувствовал, что он уже на пределе. Шхуна тем временем не отклонялась от прямой линии, проведенной от острова Тсалал точно к югу. Казалось, укрытый в толще вод магнит не дает ей сойти с меридиана, являющегося продолжением маршрута «Джейн», и оставалось уповать на Небо, чтобы ни ветры, ни течения не заставили ее отклониться. Сопротивляться силам природы было бы бесполезно, тогда как с беспокойством, порожденным испугом, еще можно было как-то бороться…

Еще одно обстоятельство благоприятствовало нашему продвижению на юг. На протяжении нескольких дней течения почти не ощущалось, однако потом оно снова появилось, и скорость его составляла теперь три-четыре мили в час. Несомненно, как заметил Лен Гай, оно и раньше никуда не пропадало, просто время от времени его гасят потоки, движущиеся в противоположном направлении, которые было бы крайне трудно пометить на карте. Оставалось сожалеть, что мы не сможем определить, каким именно течением несло в сторону от острова Тсалал шлюпку с Уильямом Гаем и его товарищами, а ведь именно течения играли основную роль в перемещении шлюпки, лишенной парусов, и каноэ, маневрирующих при помощи весел.

Наша шхуна тем временем уносилась все дальше на юг, увлекаемая обеими стихиями.

Десятого, одиннадцатого и двенадцатого января все оставалось по-прежнему, если не считать некоторого похолодания воздуха (до 48°F, то есть 8,89 °C) и воды (до 33°F, то есть до 0,56 °C). Разница по сравнению с температурой воды, о которой Артур Пим сообщал, что в нее нельзя опустить руку, была, как видите, существенной.

Шла вторая неделя января. До того момента, когда зима приведет в движение айсберги и начнет заковывать в ледяную броню прибрежные воды Антарктиды, оставалось целых два месяца. Теперь мы совершенно точно знали, что в летний сезон здесь существует свободное ото льда море, занимающее пространство между семьдесят второй и восемьдесят седьмой параллелями. В это море проникали корабли Уэдделла, а затем «Джейн» и «Халбрейн», причем всякий раз все дальше. Да и по какой причине южные моря следует меньше баловать визитами по сравнению с северными?

Тринадцатого января у нас с боцманом состоялся разговор, подтвердивший мои опасения относительно состояния духа нашего экипажа.

Команда завтракала в кубрике, за исключением Драпа и Стерна, несших вахту на баке. Шхуна резво бежала по воде с наполненными свежим ветерком парусами. Френсис, стоявший у штурвала, держал курс на зюйд-зюйд-ост. Я прогуливался между грот-мачтой и фок-мачтой, наблюдая за птицами, испускающими оглушительные крики; качурки время от времени присаживались на кончики рей. Матросы и не думали целиться в них из ружей: их жесткое мясо совершенно непригодно в пищу.