Западные земли - Уильям Сьюард Берроуз Страница 57

Кошка тем временем хватает пытавшегося скрыться педераста, владельца антикварной лавки. «Помогите!» – верещит тот. Его юный любовник, сын хозяев, выскакивает из дома с двустволкой и выстрелом из одного ствола сносит голову своему любовнику, а выстрелом из второго убивает льва.

– Я просто ничего не соображал в тот миг, – объяснял он полиции. – Он был моим лучшим другом!

И с этими словами он падает в каменные объятия дежурного по отделению, отчаянно рыдая.

Светский лев убивает настоящего после торнадо.

Пытаясь спасти друга, на которого напал выброшенный торнадо лев, Уильям Брэдшинкль III случайно застрелил насмерть своего друга, Грега Рэндольфа.

Брэдшинкль заявил, что, прибежав на место происшествия с двустволкой в руках, он на мгновение лишился рассудка. Выстрелом из первого ствола он попал Рэндольфу в лицо. Тогда лев бросился на стрелка, и тот выстрелил во второй раз, убив на этот раз льва.

Молодой человек прокомментировал это следующим образом: «Я в ужасе. Он был одним из моих лучших друзей».

Гостиная в доме Брэдшинклей. Дом расположен в нефешенебельном районе на севере Сент-Луиса возле холмов Форест-парка. Однако участок хороший, большой, на известняковом холме с деревьями и садами, остров спокойствия посреди района складов, фабрик и старых кирпичных доходных домов для бедных рабочих.

Из гостиной открывается вид на сад, рыбный садок, туманный горизонт и красный закат – все как на полотне Тернера. Дом парит над Сент-Луисом, словно волшебный ковер-самолет.

Билли – поразительно красивый юноша: темные волосы, голубые глаза и вечно недовольное выражение лица, свидетельствующее о непрерывном раздражении.

(«И что, неужели это и есть жизнь? Да как они осмелились подсунуть мне такую дрянь? Дерьмо, моча и вонь – и привыкай, как знаешь. Жизнь, мой милый, это блюдо, которое может прийтись по вкусу только самому невзыскательному стервятнику. Зачем я вообще оказался здесь?)

– Мою руку словно кто-то подтолкнул, мама.

– Никто ни в чем не винит тебя, милый. Миссис Рэндольф звонила. Она сказала, что это несчастный случай и что она знает, как ты любил Грега. Я сказала ей, что ты принимал транквилизаторы.

– Это хорошо, но, понимаешь, когда я нажимал на курок, у меня было полное ощущение, что я взял верный прицел и картечь не попадет в Грега… мою руку словно кто-то подтолкнул…

– Конечно, конечно, дорогуша. Мы все во власти Сил. Их много, и они часто конфликтуют между собой. Это часть некоего Плана.

Грег как раз рассуждал о том, что он без ума от зеленого цвета неба во время торнадо, и тут я посмотрел вверх и увидел, как лев парит в воздухе прямо над нашим гаражом, и я понял, что это настоящий лев из цирка, который целую неделю давал представление на холмах Форест-парка. Грег не мог его видеть. Потому что стоял к нему спиной, но я тут же побежал в дом за ружьем. Я не знаю, почему он не побежал за мною следом. Когда я добежал до двери на террасу, я увидел, что лев свалился в кусты роз. Уколы шипов наверняка разозлили его, потому что он выскочил оттуда с ревом и сразу же набросился на миссис Уордли, которая как раз собиралась сойти с террасы в сад, и швырнул ее на пол террасы, и миссис Уордли – ей-богу! – разбилась на куски, словно какая-нибудь сосулька, причем крови почти не было, а та, которая была, оказалась необычно густой и похожей на какую-то красную кислоту. Посмотрите… ее не удалось отмыть, она будто въелась в камень. Вот из чего она была сделана… изо льда и кислоты. А затем я увидел, как Грег, охваченный идиотской паникой, мчится к бассейну. Когда я вернулся с ружьем, лев уже настиг его около бассейна, и тогда я прицелился льву прямо под левую лопатку. Затем, когда я нажал на спусковой крючок, я внезапно увидел в прицеле лицо Грега, который от страха совершенно потерял человеческий облик.

– Пусть мертвые хоронят своих мертвецов, – буркнула миссис Брэдшинкль.

– Но, мама, объясни мне, как только такая херня могла случиться?

– Не ругайся. Я так, к слову сказала.

– Нет, и этот лев, который свалился с зеленого неба, растопырив когти! Просто китч какой-то египетский! Ему только светящихся крыльев не доставало!

– Я часто болею, но быстро выздоравливаю, – проскрежетал попугай в клетке.

Билли бросает на него раздраженный взгляд.

– Мерзкая птица!

Как это часто бывает в случае исключительно красивых людей, раздражение его не передается окружающим. Его внешность настолько совершенна, что в ней уже нет почти ничего плотского, поэтому он слов но бы вообще не присутствует в физическом мире – того и гляди возьмет и превратится в портрет.

– Мама, я хочу представить тебе Кима Неферти Карсонса, Фараона Двоенужника Великого, того, уста которого изрекают справедливость и истину, лучшего стрелка к западу от Пекоса…

Ким берет руку миссис Брэдшинкль в свои руки…

– Замысел Богов безупречен.

Они прогуливаются возле рыбного садка. Лесистые холмы внезапно заканчиваются отвесным известняковым утесом, возвышающимся на пятьсот футов над гладью озера. Они стоят на уступе высотой где-то футов в восемьсот, поэтому, пока не подойдешь к краю, создается полное впечатление того, что склон холма спускается к озеру полого.

– Что случилось с Сент-Луисом?

– С каким Сент-Луисом? Никогда о нем не слышал.

– Как вы спускаетесь вниз, к озеру?

– О, тут под землей целый лабиринт пещер… по ним можно спуститься вниз, к гротам на берегу.

Мыс тянется на целых шестьсот футов, после чего соединяется с материком,, а на другом конце он расширяется от силы футов до трехсот, и на этом расширении расположен небольшой сад. Дом имеет вид носовой части большого корабля, который бросил якорь среди камней и деревьев на материке.

Лабиринт пещер протянулся вглубь на многие мили. Никто не знает, насколько далеко уходят тоннели. Некоторые кончаются тупиком, другие открываются в, гигантские пустоты, в которых находятся подземные реки и озера. Там царит влажное и мертвенно-недвижимое великолепие, плотная атмосфера, в которой очень трудно дышать. Человек может легко задохнуться среди безлюдных волшебных стран, магических окон, разрушенных замков.

Они садятся на берегу мраморного бассейна, населенного человекообразными тритонами.

– Нам пришлось переселить их сюда из более удаленных пещер из-за обрушения сводов. Часть погибла во время путешествия по сухим тоннелям. Мы несли с собой столько воды, сколько могли, но иногда ее не хватало. В живых осталось только трое…

Кожа тритонов похожа на переливчатый перламутр, в огромных прозрачных серых глазах стоят отражения обрушившихся древних пещер, в которых они обрели приют многие тысячи лет тому назад, скрываясь от многочисленных хищников, населявших сушу, воду и воздух. Когда тритоны впервые поселились в пещере, в нее еще проникал свет через расщелину в скале. Но потом расщелина постепенно сомкнулась. Ослепшие за долгие тысячелетия глаза тритонов теперь служат им органами дыхания: радужные оболочки расширяются и сокращаются, прогоняя воду через легкие.