Бездна - Анатолий Махавкин Страница 57

В конце концов я не выдержал (а кто бы выдержал?) и, повернувшись, дал короткую очередь в сторону невидимого пересмешника. Как и следовало ожидать, вспышки выстрелов осветили пустые ступени, следовательно, пули ушли в никуда. Взамен я получил странный акустический феномен. Эхо очереди утихло не сразу, подобно всем звукам на этой проклятой лестнице, а стало блуждать вокруг меня. Сначала оно удалялось, уменьшаясь до малоразличимого писка, а потом возвращалось ураганным рёвом, рвущим череп на куски. Сколько продолжалось это издевательство, не знаю, но очередная волна грома погнала меня, вопящего во всё горло, вверх. Я спотыкался, падал, поднимался, зажимая уши ладонями, и кричал, кричал, кричал… К счастью, во время одного из падений я излишне сильно приложился башкой к ступеням и увидел долгожданный свет. Много света. После чего, естественно, потерял сознание.

Очнулся я в абсолютной тишине (и, естественно, в полной темноте). Проклятущее эхо удрало в неизвестном направлении, оставив мою многострадальную голову в покое. Ноги ныли невыносимо, напоминая две полуистлевшие коряги, до краёв наполненные пульсирующей болью. С трудом поднявшись на горящие от миллионов ядовитых укусов ступни, я вновь побрёл вверх, пытаясь сообразить, какую часть пути уже преодолел и сколько мне ещё мучиться.

Если до этого было плохо, то теперь стало по-настоящему ужасно. Темнота набрасывалась со всех сторон, как хищный зверь, отхватывая по куску от моего несчастного тела. Я не видел конечностей, и они мало-помалу переставали существовать. Приходилось бить руками по телу, касаться ладонями головы, убеждаясь, что эти предметы всё ещё имеются в наличии. Конечно, это самое настоящее безумие, но вы когда-нибудь шагали много часов в абсолютной тьме, не видя самого себя?

Потом появились голоса. Не знаю, откуда они взялись – то ли тьма изрыгнула их на незадачливого путника, то ли моё подсознание решило поближе познакомиться с сознанием. Тихий, но очень убедительный голос объяснял мне, что я иду не в том направлении, что путь вниз будет намного проще и легче. Тут он был прав на все сто, но мне-то нужно было наверх, к свету. Шёпот перешёл в тихий смех. Оказывается, в этом перевёрнутом мире для подъёма необходимо спуститься вниз, стало быть, я сейчас погружаюсь всё ниже и ниже.

Появились новые голоса. Очень много. Они заявили, дескать, никакого такого света не существует вообще, и спросили у меня, помню ли я, как он выглядит. Я не помнил, но продолжал упорно карабкаться вверх, пытаясь сосредоточиться на необходимости переставлять ногу со ступеньки на ступеньку. Многоголосье приобрело издевательский оттенок, а я услышал, как мои обидчики обвиняют меня в скудоумии и ограниченности. Мне уверенно заявили, что Бездна поглотит упрямого идиота, навсегда оставив его в своих недрах. Я не спорил, шаг за шагом преодолевая ступени.

Голоса стали откровенно угрожающими, и в их шелестящем шёпоте звучали обещания грозящих мне мук, перед которыми меркли все пытки, придуманные людьми. Невидимые руки трепали одежду, рвали её в лоскуты, тащили меня обратно.

– О…битесь! – крикнул я и, сунув руку в несуществующий карман, вытащил из него воображаемую гранату.

Придуманное кольцо звякнуло, упав на ступени, существующие лишь в моём воображении, и я запустил нечто холодное, округлое в бесконечность, переставая понимать, какого хрена делаю.

Кто-то огромный оглушительно расхохотался и хлестнул по глазам ярким светом, вынудив вскрикнуть от боли. Меня изо всех сил толкнули в грудь, и я угодил в липкую паутину, охватившую тело с ног до головы. Теряя последние крохи рассудка, я бился в ней, будто муха, пришедшая на обед к пауку. С лёгким треском липкие нити порвались, и я шлёпнулся на мокрую после недавнего дождя землю, проехав задом по пожухшей траве. Холодный ветер набросился на меня, как голодный пёс на вожделенную кость, а слабые лучи ноябрьского солнца жгли глаза сиянием электросварки.

Доходило до меня очень долго, и только когда джинсы окончательно промокли, а зад основательно замёрз, я сообразил, что всё-таки выбрался из Бездны. Никакой радости по этому поводу я не испытывал, только бесконечную усталость и голод.

Передо мной простиралось бескрайнее ровное поле, покрытое чахлой растительностью. По тусклому небу бешено неслись тёмные тучи, скрывая багровый диск солнца. И куда мне теперь идти? Я и представить не мог, где нахожусь.

За моей спиной зажужжало, и я резко повернулся, вскидывая «калашников».

И долго смотрел перед собой, не в силах поверить глазам. Потом встал и, медленно передвигая окаменевшие ноги, побрёл в сторону широкой автострады, по бетонной поверхности которой проносились автомобили.