Путеводная звезда. Том 2 - Сергей Извольский Страница 57

— Ран! — кивнул я и указал даме на дверь. — Ран, Мэрилин, ран! — подгоняя, крикнул ей уже в спину, когда она сорвалась с места. Молодец — какой бы пьяной ни была, но инструкции протокола техники безопасности выполняет в любом виде и состоянии.

Кричал я в спину Мэрилин, уже раскручивая очередной огненный вихрь, который спустя секунду вновь запустил вверх. Снова громыхнуло, и еще несколько иконок неасапиантов, вновь решивших подойти к краю и даже спуститься в проем, погасло.

А Мэрилин действительно молодец, как быстро бегает — подумал я, краем глаза увидев уже закрывшиеся за ней двери одного из лифтов. В этот момент по спине потянуло холодком плохого предчувствия и время потянулось медленно-медленно, как тягучая сладкая патока.

Охрана, как и предупреждала Рыбка, была усилена не только неасапиантами. Конвертопланы АТ-3, машины предыдущего поколения, находящиеся на дежурстве, после инициированного мной недавнего «инцидента» были заменены на более современную технику. Если быть точным, то на экспортный вариант AH-130 — штурмовые машины последнего поколения, стоящие на вооружении атлантов.

Штурмовики, несмотря на возросшую огневую мощь, большой проблемой не виделись — из-за ограничения администрацией города возможностей их использования после «инцидента». Они как бы в Некромиконе были, но применять их было нельзя без введения режима чрезвычайной ситуации.

Вот только или Рыбка чего-то не знала, или я напрасно ей доверял. Потому что сейчас, время — как обычно бывает в минуты смертельной опасности, остановилось. А панорамные стекла оупен-спейса медленно, словно в до предела замедленной съемке, уже разлетались брызгами стекла, прошиваемые 30-мм осколочно-фугасными зажигательными снарядами двух скорострельных пушек DEFA 555. И я почти зримо и осязаемо почувствовал, как раскручиваются на крыльях в рабочий режим еще два 20-мм шестиствольных Вулкана.

«Четыре шестиствольных Вулкана».

Не две, а четыре шестиствольные пушки — потому что конвертопланов уже было два. Второй просто присоединился через несколько мгновений, так что вспухла — опять же, медленно-медленно, впуская в здание рой снарядов, панорамная стена с другой стороны. И частично потолок — стрельба велась не прямо, а сверху под углом. Почему? Правильно, чтобы не попасть под дружественный огонь — по мне работало уже шесть шестиствольных пушек и шесть тридцатимиллиметровок. С трех сторон.

Конвертопланов было три — стекла полетели уже со стороны третьей стены.

«Да как вы мне дороги то, а!?» — мелькнула мысль, когда за спиной и четвертая стена вспухла брызгами пробиваемого стекла. Четыре конвертоплана, восемь тридцатимиллиметровых пушек, и восемь шестиствольных вулканов — смертоносный рой устремившегося ко мне потока злого железа в практически остановившемся мгновенье я видел прекрасно.

И все это для одного меня.

Это какая-то Schräge Musik. «Шрéге музи́к», или неправильная музыка, если по-русски. Штурмовые машины сейчас не просто переходили границы, они просто в клочья рвали шаблоны такого понятия, как «допустимо применимая агрессия». Более того, когда влетевшие первыми 30-мм снаряды, которых я по синему их цвету идентифицировал как осколочно-фугасные зажигательные, начали взрываться, стало понятно что приготовленные для меня сюрпризы не кончились. Потому что снаряды не были зажигательными — в них была стихийная сила Льда.

Кто-то ну очень хорошо подготовился к моему возможному приходу.

Весь этаж мгновенно превратился в отдельный филиал ада. Только ада ледяного — обломки стекла и бетона застывали в ледяных торосах, все вокруг заволокло дымкой пара, в который превращался теплый воздух. Замершее мгновение понемногу ускорялось, и я успел охватить взглядом несущиеся прямо ко мне вереницы снарядов, выбирая свободную пока траекторию броска.

Вариант — без нарушения со своей стороны тех самых рамок допустимой агрессии, я видел только один. Им и воспользовался — швырнул кукри, переходя в темный мир отражения.

— Оу-оу-оу, — произнес я, выходя из скольжения. И из-за устилавшего пол праха пыли проскользил еще немного.

Вокруг мгновенно стало темно, а дополненная реальность, проецируемая очками, пропала. Именно осознание этого едва не стоило мне жизни — слишком акцентировав на этом внимания, в окружающей темноте я лишь в последний момент заметил мелькнувшее рядом темной грудой движение. И на инстинктах уклонился, ударив клинком. Кукри с хрустом вошел в тушу бросившейся на меня твари, а ко мне уже с клацаньем когтей бежало еще несколько.

Прокомментировав столь несвоевременное появление одержимых, я побежал к пожарной лестнице. Нападение произошло невероятно быстро — мне не повезло переместиться прямо среди группы рыскающих по темному небоскребу одержимых.

Но в то же время долю везения сохранил — бросившиеся на меня еще две твари, судя по рычанию и визгу, столкнулись и решили выяснить отношения. Правда, судя по коротким рыкам, они довольно быстро расцепились и бросились за мной. Но все равно их столкновение пришлось как нельзя кстати — окрыленный таким подарком судьбы, я подбежал к маршевому пролету. И едва успел сменить направление бега и откатиться в сторону — снизу выскочило еще несколько тварей, примчавшихся с нижних этажей.

Похоже, после того как я разбил стекло, забираясь на закрытый этаж небоскреба, грохот привлек в здание немало жаждущих одержимых из числа местной богемы. Пришедших сюда в поисках свежего мяса.

Резко передумав спускаться по лестнице, я вскочил на ноги после переката, развернулся и бросился в обратную сторону. Мчащийся на меня одержимый так удивился, что затормозил всеми четырьмя лапами, с невнятным утробным ревом падая на задницу. Я же, как уклоняющийся от соперника регбист, развернулся на бегу с разворотом, резко меняя направление движения, уходя сразу и от второго гонящегося за мной одержимого. Тот затормозить не успел, и снова врезался в остановившегося, первого. Оба одержимых вновь сцепились, с шипением и рычанием покатились по полу, а я уже оказался почти у цели.

Передо мной, метрах в пяти, было панорамное стекло, которое преграждало мне путь на улицу. И чувствуя клацающие позади когти и клыки, я размахнулся на бегу, концентрируясь на броске. Не успел — стремительный росчерк, и я опять лишь в последний момент смог уклониться от нацеленных мне в горло когтей.

Вот только промахнувшись по горлу, когти появившейся сбоку темной гончей, выпрыгнувшей из мрака, полоснули мне по плечам и спине. Невольно вскрикнув от боли, я перекатился, хорошо прочувствовав порезами спины неровный пол и вновь рванулся вперед. Промахнувшаяся и пролетевшая мимо, но все же едва не поймавшая меня гончая уже разворачивалась — я хорошо слышал быстрый скрежет ее когтей по бетону пола.

Да тут не только одержимые, но и собаки подошли. Вообще вся богема в массовом порядке явилась — мелькнула мысль.

Чувствуя сзади не только адскую собаку, но и остальных преследователей, я наконец оказался у цели. Так торопился, что не теряя времени просто врезался в стекло, даже не став тормозить. Звучно хакнув — от встречи с преградой из груди вышел весь воздух, одновременно со столкновением рубанул так и не брошенным до этого кукри. Гулко треснуло, посыпались крупные осколки, и в этот момент на меня напрыгнуло сразу двое одержимый и подоспевшая гончая. Вместе с ними, и вместе с толстыми и режущими осколками стекла, мы и вышли сцепившейся грудой на улицу, полетев вниз.