Генерал-коммандант - Александр Башибузук Страница 57

А здесь он в танце с Лизаветой.

А здесь с Мерседес, дочерью Стейна, тогда еще президента Оранжевой Республики.

А на этом фото, с зажаренной ляжкой косули в руке, изображает из себя обжору.

А тут мы с сигарами и бокалами виски в курительной комнате.

На охоте…

Еще на охоте…

Верховая прогулка с дамами…

Купаемся в реке, в дурацких одинаковых полосатых купальных костюмах…

В ресторане…

Опять танцы…

— Извини, Уинни… — Я сложил все фото обратно в конверт и взял сигару.

К счастью, фотографическая аппаратура уже позволяет делать скрытые снимки. Не то чтобы я не доверял Уинстону, даже прямо наоборот, но на всякий случай все-таки подстраховался.

Из переговорной трубы вдруг раздался мягкий голос Алисии:

— Минхеер генерал, прибыл герр Майнц.

Я немного поколебался, но все-таки пересилил себя:

— Проси.

В кабинете появился полный благообразный толстячок средних лет в военном сюртуке со знаками различия фельдкорнета и эмблемами финансовой службы.

Форма сидела на нем слегка неловко, позволяя предположить, что ее обладатель — не кадровый военный. Впрочем, Олаф Майнц действительно был весьма далек от армии — на самом деле он занимал должность начальника отдела информации и пропаганды Генерального штаба, одного из наших самых секретных отделов, а форму носил больше для прикрытия.

Созданием этой службы я озаботился едва ли не в первую очередь. Информационное пространство — точно такое же поле боя, только на нем не грохочут пушки с пулеметами, а боевые действия идут в полной тишине, за верстальными столами типографий и письменными столами журналистов.

— Минхеер генерал… — Майнц почтительно склонил голову.

Я подвинул к нему конверт.

— Ознакомьтесь, Олаф.

Майнц быстро просмотрел фотографии и вопросительно вздернул бровь.

— Организуйте утечку в мировую прессу. Форма статьи — противопоставление. Нынешний министр колоний Британии развлекался с главным врагом Соединенного Королевства, когда английские солдаты с офицерами умирали на поле боя и страдали в плену. Соответствующие фото трупов и пленных британцев найдете сами. Их приложите тоже. Поставьте под сомнение верность Уинстона Черчилля короне Британии, а также поднимите вопрос о большой вероятности его работы на секретные службы Южно-Африканского Союза. Но основной нажим — на подлость, трусость и корыстность. Появление фотографий в информационном поле обоснуйте по своему усмотрению. Все материалы по готовности — ко мне. Срок — три дня.

Майнц молча вытянулся.

Я невольно поморщился. Совершать подлость — очень неприятное дело. Чувствую себя, словно извалялся в грязи. Но… жизнь вообще подлая штука. Теперь с карьерой Уинни покончено раз и навсегда. Из него уже никогда не получится того самого легендарного премьер-министра. К чему это приведет мировую историю, увы, не знаю. Да и знать не хочу. Поживем — увидим.

Ладно, идем дальше.

— Это не все. Приступайте к первому этапу операции «Армянское радио».

По лицу Олафа пробежала тень волнения, но он опять смолчал, кивнул и вышел. Несмотря на должность, Майнц удивительно немногословен, хотя как специалист своего профиля просто великолепен.

«Армянское радио» — это план поэтапной массированной информационной атаки, целью которой является всколыхнуть в мировых медиаресурсах почти угасший интерес к Южной Африке. Эскалация напряжения на границе, злостные провокации британской военщины и так далее и тому подобное. Процентов на шестьдесят откровенная дезинформация, но все по британским лекалам.

Все просто — к нам опять хлынут добровольцы, бритты будут вынуждены оправдываться, а правительствам стран-гегемонов станет труднее отсидеться в стороне, им придется как-то реагировать на массовое возмущение людей. Есть еще скрытые цели, но о них позже.

Следующей стала встреча с начальником нашего Генерального штаба. Во время первой и второй кампании эту должность неофициально занимал мой друг Пауль фон Бюлов, и наша победа во многом стала его заслугой, но, увы, на тот момент Пауль являлся кадровым действующим офицером германской армии и был отозван домой. А изменить присяге он не захотел. Пришлось искать нового начальника Генштаба. Хотя недолго. Им стал Иван Иванович Иванов, бывший ротный моего батальона. Прибыл он в Африку простым добровольцем, а свое прошлое, в том числе принадлежность к русской армии, тщательно скрывал. Правда, сохранять инкогнито ему удалось недолго, один из волонтеров опознал его как Аркадия Георгиевича Мещерцева, дворянина, в прошлом офицера лейб-гвардии Егерского полка, уволенного из армии за какой-то загадочный проступок, тщательно им скрываемый.

Но не суть. Нынешнюю должность он занимает совершенно заслуженно. Своими энциклопедическими знаниями военного дела Иванов-Мещерцев удивлял самого фон Бюлова, и недаром тот сам порекомендовал его на свое место.

В первую очередь меня интересовала обстановка в Капской колонии, где британцы ранее активно накапливали свои силы. Но, увы, ответ Иванова меня не порадовал.

После того как к власти в Соединенном Королевстве пришли либералы, подготовка к войне с британской стороны пошла на явный спад. Да, на наших границах все еще оставалась внушительная группировка, но подкрепления уже давно не прибывали, а некоторую часть контингента, правда, весьма незначительную, отвели назад в метрополию и колонии, то есть туда, где части базировались раньше. У меня даже начало создаваться впечатление, что бритты отказались от своих планов, тем более что новый правящий кабинет начал публично высказываться о примирении с бурами.

— Не буду исключать сознательный обманный маневр, — закончил доклад Иванов. — Но на данный момент прямых доказательств тому у меня нет. А догадки не являются фактологией, на которую я привык опираться.

— Я понял, Иван Иванович. Что с вашим докладом? Напомню, заседание фольксраада состоится через три дня.

— Готов. — Иванов четко кивнул. — Реальные данные строго засекречены, а представлены будут совершенно обратные — полные признаки неизбежности нападения и прочие свидетельства скорой войны. Желаете предварительно ознакомиться?

— Нет, я полагаюсь на вас…

Через пару минут после того, как Иванов ушел, опять раздался голос секретарши:

— Минхеер генерал, к вам минхеер Тесла…