Ревенант - Павел Корнев Страница 57

Я отпил вина и кивнул. И в самом деле – не объясняет.

Зябким сквозняком забралась под камзол неуверенность, окончательно сделалось не по себе. Краешком глаза я уловил какое-то движение и невольно вздрогнул при виде ползшей по краю столешницы желто-черной осы. Рука сама собой опустила на нее кружку, и хруст дал понять, что это не призрачное видение, но самое обычное насекомое. И тогда словно лопнула натянутая струна. Напряжение отпустило, липкий мерзкий страх оставил и перестал отравлять сознание. Впрочем, наверняка таким образом сказалось выпитое вино.

Капитан лиловых жандармов никак не отреагировал на мою выходку, сделал глоток и спросил:

– Как думаете, тот официал мог быть связан с чернокнижником?

– В разговоре со мной де ла Вега упомянул, что занимается поиском раритетных книг. Якобы он намеревался получить у чернокнижника одну из них.

– Возможно, – кивнул Рихард. – Тогда вопрос в том, как официал герхардианцев вышел на душегуба раньше нас. Есть какие-то предположения на этот счет?

– Брат Стеффен? – привел я самое разумное объяснение осведомленности де ла Веги о планах чернокнижника.

– Возможно, – вновь произнес порученец барона аус Баргена, только на этот раз – с нескрываемой досадой. – Знаете, вон Черен, мы бы избежали множества никому не нужных проблем, произведи вы тогда арест.

Я только криво ухмыльнулся и в свою очередь спросил:

– Так что привело вас в Риер, капитан? И зачем было следить за мной?

– Мы не следили, а сопровождали, – поправил Рихард Колингерт. – Что же касается первого вопроса, то я здесь, чтобы подобрать ключик к секретам герхардианцев. Как уже говорил, именно в Риере находится их самая восточная миссия.

– Полагаете, ваши обычные методы не сработают? Неужели нельзя просто выпотрошить приора?

Собеседник не оценил шутки и угрюмо посмотрел в ответ.

– Герхардианцы находятся в Риере по личному приглашению маркграфа, – сообщил он. – Никто их и пальцем не тронет без железных улик. И даже тогда понадобится вмешательство светлейшего государя, чтобы дать делу ход.

– Это если официально.

– Для неофициальных действий у них слишком надежная охрана, – оскалился Рихард и огладил каштановую бородку. – Где-то мы можем действовать без оглядки на местные власти, но не здесь. Да и знает ли приор хоть что-то важное? Есть немалый риск растревожить осиное гнездо и не получить при этом никаких важных сведений.

– Будете наблюдать?

– Уже наблюдаем, – признал капитан. – Полагаю, вам как человеку образованному известно, что имеются техники перехвата эфирных сообщений?

Я кивнул.

– Именно по этой причине все важные послания шифруются, – продолжил Рихард Колингерт. – Разобраться в них постороннему чрезвычайно сложно…

– Но вам это удалось? – предположил я, начиная понимать, куда дует ветер.

Капитан лиловых жандармов покачал головой.

– Не совсем. Наш эфирный чтец… – Он замялся. – Даже не знаю, как сказать. Разобрал? Осознал? Распознал? В общем, он определил значение одного из всплесков эфира. Почти нет сомнений, что во вчерашнем послании из Линбурга упоминалась ваша персона.

Вино враз превратилось в отвратительную кислятину. Я подавился и закашлялся, затем вытер губы тыльной стороной ладони и хрипло спросил:

– Уверены?

Мимо простучала копытами по мостовой кавалькада рейтаров, в седельных кобурах у каждого было по два длинных кавалерийских пистоля, еще по паре оттягивали перевязи. Бравые усачи поглядывали на горожан с нескрываемым превосходством, им даже не приходилось распугивать прохожих – те сами спешили убраться с дороги наемников. Судя по синим розеткам на черных мундирах, отряд находился на службе у маркграфа.

Рихард проследил за верховыми внимательным взглядом, потом вновь уставился на меня.

– Вам следует незамедлительно покинуть Риер, вон Черен.

– Капитан! – скривился я. – Ни лиловые жандармы, ни Кабинет бдительности не имеют полномочий отдавать приказания сотрудникам Вселенской комиссии.

– Думаете, здешнего приора герхардианцев попросили угостить сеньора вон Черена обедом? Вас прикончат, вон Черен. И виноваты в этом будут вы сами и ваше ослиное упрямство.

Я поморщился от неприятной прямоты собеседника, но на попятную не пошел.

– У меня предписание. Я не могу просто взять и сбежать из города. Да и с чего бы Кабинету бдительности так беспокоиться о моей скромной персоне? Опять же можно устроить засаду…

– Завтра я возвращаюсь в столицу, и мне некого приставить к вам нянькой. Разве что…

Капитан улыбнулся столь недобро и многообещающе, что я подобрался.

– Могу проткнуть вам ногу, так хоть не будете шляться по улицам без охраны.

– Я и со здоровыми ногами не буду этого делать. Маэстро Салазар…

– Не поможет! – отрезал Рихард, разливая по кружкам остатки вина. – Вас вызовут на дуэль и убьют, а мы даже не сможем взять в оборот убийцу. Дуэльный кодекс свят!

Я ухмыльнулся.

– Дуэль? Не страшно!

– Магический жезл не спасет, – разочаровал меня капитан. – Всем известно, что это лишь декорация. Фехтовальщик из вас посредственный, и, по сути, выбор оружия ограничен пистолями. Значит, подведут хорошего стрелка.

Высказанные собеседником соображения заставили взглянуть на ситуацию с другой стороны, и сторона эта оказалась на редкость неприятной и неприглядной. Ничего хорошего мне столь обстоятельный подход возможных убийц не сулил.

Я смыл неприятный привкус глотком вина, крутанул четки и спросил:

– Откуда такая уверенность о вызове на дуэль?

– Вчера сразу после получения эфирного сообщения приор посетил одно не самое респектабельное заведение, где имеют обыкновение собираться бретеры. Увы, мои люди туда не вхожи, но выводы из самого этого факта проистекают однозначные. Вон Черен, убирайтесь из Риера, пока еще есть такая возможность!

– Кто предупрежден, тот вооружен, – ответил я поговоркой, известной еще со времен Полуденной империи, допил вино и уставился на капитана. – Зачем? – спросил его. – Зачем герхардианцам моя смерть? Они ведь не могут не понимать, что всеми своими догадками я уже поделился с коллегами, а никакими доказательствами своих слов не располагаю.

Рихард наставил на меня указательный палец и одобрительно улыбнулся.

– Зрите в корень, вон Черен! Ответ может быть только один: вы представляете для добрых братьев опасность. Само ваше существование ставит под угрозу какие-то их планы.

– Какие?

Капитан Колингерт развел руками.

– Полагаю, все дело в том, что вы единственный знаете Сильвио да ла Вегу в лицо и способны связать его с событиями под Стожьеном, в Кларне и Рёгенмаре.