Там, где начинается вселенная - Джей Эм Страница 56

Времени до концерта оставалось ещё достаточно, можно было не торопиться. Патроклос и Йонне специально не поехали до самого «Оракула», а вышли на две остановки раньше – прогуляться. По пути им удалось поглазеть на несколько уличных перформансов и побродить между рядами выставленных под открытым небом, защищённых от непогоды только лёгкими навесами, картин, скульптур и сувениров ручной работы. Не без помощи Йонне Патроклос опустошил пару бутылок вина. Сегодня он почему-то налёг на шардоне, изменив любимому красному.

В клубе они встретили всю свою компанию. Кто-то из ребят раздобыл сигареты с неким таинственным снадобьем, и щедро поделился с остальными. Вскоре жизнь начала казаться Йонне куда легче и веселее, чем сегодня днём и вчера вечером.

Клуб был заполнен не до отказа, но довольно плотно. Разделение между людьми и маби в глаза не бросалось. Группу принимали тепло, без чрезмерного фанатизма. Последнее было ни к чему: между музыкантами и слушателями существовало какое-то особенное взаимопонимание.

Феан Ларк запросто общался с публикой. Ничем похожим на «звёздную болезнь» он не страдал, хотя команда уже не первый год как стала популярной. Во время небольшой передышки после очередной песни Ларк уселся на край сцены, и из первых рядов к нему потянулись руки. Музыкант ответил на рукопожатия, у кого-то, поблагодарив, принял букет роз и под одобрительные крики поднял его над головой, чтобы цветы оказались на фоне задника сцены, на котором был нарисован оконный витраж в виде цветка розы. Эта картинка появилась на обложке дебютного альбома «Кристалл роз» и с тех пор стала эмблемой группы.

Зазвучали первые аккорды новой песни. Патроклос блаженно заулыбался. Вручив Йонне полупустую бутылку, он начал покачиваться в такт музыке. Но в следующее мгновение вдруг перестал двигаться и замер, глядя куда-то в одну точку, не на сцену, а в толпу зрителей. Силвер тронул его за плечо.

– Эй, Пат…

Патроклос обернулся. Улыбка исчезла, лицо напряжённо застыло. Йонне удивился: как можно протрезветь в одну секунду? Может, рука сильно заболела? Но куда он так смотрел?..

– Ты чего?

В ответ Патроклос только покачал головой. Но с ним явно творилось что-то не то. Правда, идти после концерта в «оранжерею», как было задумано, он не отказался.

На пляже включили ночное освещение. Поздно вечером здесь было почти так же людно и оживлённо, как днём. В реку Йонне пошёл с опаской – всё-таки первое в жизни купание в «открытой» воде. Стыдно за свою неуверенность не было. Многие вообще не смогли бы преодолеть естественного опасения: как-то само собой разумеется, что природные водоёмы холодные и опасные.

Вода оказалась прохладной, но никак не ледяной – чего тело ожидало вопреки доводам разума. Плавать Йонне когда-то учился в бассейне, и сейчас ему удалось довольно сносно эти навыки воспроизвести. Купание освежило, выветрило из головы хмель. Но долго торчать в воде Силвер не стал. Ханна, Роза-Мария, Ганс и другие ребята ещё плескалась, когда он вышел на берег. Но они тут не впервые, им привычней.

Патроклос сидел на берегу, не раздеваясь. Снял он только тёплый пиджак. Силвер, поёживаясь, подошёл к другу. Мокрую кожу холодило несмотря на оранжерейные обогреватели, обтереться было нечем. Йонне шлёпнулся в песок, который был значительно теплее воздуха, зарылся в него руками и ногами, чтобы хоть немного согреться.

Патроклос молчал. Ни обычных разговоров, ни шуточек – на него это не похоже.

– Пат, что с тобой такое?

Он неопределённо пожал плечами, как будто ему неохота отвечать. Но всё-таки сказал:

– Не обращай внимания. Каждую секунду что-то начинается, что-то заканчивается… Иногда я чувствую это сильнее, чем обычно. И мне становится одиноко. Вот и всё.

– Почему? Тебя ведь все любят. Ребята, твоя мама, Шэн, другие мастера…

– Знаю.

Патроклос улыбнулся, но улыбка получилась грустной. «Кого ты увидел там, в клубе?» – хотел спросить Силвер. Но почему-то не спросил.

– Мы с тобой разные, Йон. Твоей силы, твоего сердца хватит, чтобы стать таким, как мастер Шэн. Нет, не возражай. Ты по-настоящему, без притворства сможешь жить для всех и ради всех. А я другой… – Патроклос поудобнее устроил на колене загипсованную руку. – Знаешь, раньше у меня никогда не было такого друга, как ты. Кому можно обо всём говорить…

– Пат, я вот что решил. Я тоже научусь это лечить. – Силвер дотронулся до его гипсовой повязки. – Буду тебе помогать, как мастер Шэн.

– Спасибо, Йон.

– Да пока-то за что? Пока же не умею…

– Ну, ты уже понял, это странная штука. Научиться может каждый… но не каждый. У всех есть возможность, но по разным причинам не у всех получается её использовать. Начать делать такие вещи – непростой шаг.

– Да уж… кроме мастера Шэна, у нас это умеют не многие.

– А он – лучше, чем все другие. По крайней мере, в Катакаране.

– Интересно, как он научился?

– Я мало про это знаю. Наверное, сначала ему тоже было трудно. Но однажды удалось не просто вылечить кого-то…

– А что ему удалось?

– Ну, знаешь, про такие дела обычно говорят: «чудо»… Это лет двадцать назад было. Один раз он ушёл куда-то в город и вернулся уже таким, – Патроклос дотронулся пальцем до своей скулы. – И после этого ужасно долго, дня три, просидел в беседке в нашем парке, с места не сходя. Я вот, например, и часа не могу медитировать, ни на что не отвлекаясь, а три дня – это с ума сойти… Ну, в общем, через три дня разыскал он мастера Дамо и одно только слово ему сказал: «Да». Потом закрыл лицо капюшоном и опять ушёл. Вот тогда он и смог совершить «чудо». Лицо с того времени при посторонних так и закрывает всегда. Капюшоны у нас и до Шэна носили, но ему это не только для тренировки внутреннего зрения нужно, а чтобы людям с ним общаться проще было. Сам понимаешь.

– Ты мне про «чудо» расскажи!

Патроклос набрал горсть песка, высыпал тонкой струйкой и снова набрал.

– Про «чудо» я и сам не знаю, только догадываюсь.

Йонне нахмурился, что-то припоминая.

– Я слышал, со всем этим как-то связана Ида Кин…

– И я слышал – не больше твоего.

– А мастер Ида… она сейчас случайно не такая же, как мастер Дамо?

– Нет! – рассмеялся Патроклос. – Она вернулась в свой родной город, в Сейпио, поэтому ты её и не видел.

– Она ведь и в Каране не жила вместе с другими психологами?

– Да. Всегда была сама по себе. Она особенная… Они с мастером Дамо многим людям помогли.

– А боевое искусство мастер Ида изучала?

– Изучала. Но она из тех, кто сумел сделать его внутренним.

– Как это? Я о таком и не слышал…

– Пока не слышал. Ну, как бы тебе сказать… Вот в Эстхелминге, например, полно безнадёги, а где безнадёга – там и опасность. Но такие, как мастер Ида, могут бывать в самых опасных местах, и с ними никогда ничего не случится. Никто не сделает им плохого, даже если внешне их сила не проявляется. Это мудрые люди, которые в совершенстве владеют своим вниманием, своими действиями – а значит, и силой. Они могут использовать её как бойцы, а могут – как целители… Мастер Шэн тоже такой, хотя занимается и обычным, внешним боевым искусством.