Мудрец - Брайан Макферсон Страница 56

В городе, наверху, невозможно было ездить с такой быстротой. Жизнь там, несмотря на все поразительные изменения, текла плавно и неспешно, а на улицах встречались только гужевые повозки, запряженные неспешными лошадями, и даже в мечтах нельзя было там представить стремительные электромобили двадцать второго века или даже какие-нибудь пещерные автомобили двадцать первого.

— Ты уже разобрался, как выбирать направление? — спросил Вайг. — Как мы будем ориентироваться и попадать с одной ветки на другую?

— Сейчас… сейчас… все это должно быть довольно просто, — задумчиво откликнулся Найл. — Поразительное качество такой техники заключается в том, что она удивительно проста в обращении. На самом деле она чудовищно, невероятно сложна… но все разработчики вложили много усилий, чтобы облегчить управление.

— Что же ты станешь делать, если захочешь перескочить на другую линию? Как ты будешь переправляться с Центральной ветки на Восточную?

— Пальцами! — усмехнулся Найл. — Все в жизни можно сделать при помощи пальцев…

Шестой монитор, тот самый круглый иллюминатор, показывающий местоположение локомотива в безбрежных лабиринтах туннелей, одновременно служил и своеобразной сенсорной клавиатурой. Кончиком пальца, едва заметным касанием по светящейся плоскости можно было только наметить нужное направление.

Следовало лишь провести по определенной линии и указать таким образом путь, как компьютер сразу получал команду и сам начинал вычислять оптимальный маршрут движения.

На мониторе сразу обозначалась навигационная кривая — будущий путь каравеллы обозначался пунктиром, мерцающими красными точками. Достаточно было попросту ткнуть пальцем кнопку «сохранить» — и все данные автоматически попадали в электронную память.

В полной темноте они добрались, наконец, до первой станции. Видимо, корпус локомотива попал в зону действия каких-то сенсорных датчиков, потому что компьютер сразу определил это.

«Начало Центрального маршрута. Приятного пути. Двери открываются. Работа есть работа!» — благожелательно доложил мелодичный голос.

— Кажется, ты мне надоел — вздохнул Найл. — Каким образом можно тебя отключить?

«Можно отключить…» — отозвался голос после некоторой паузы.

Всем показалось, что в этих механических тембрах зазвенели явные нотки обиды. Что же, компьютер можно было понять! Тысячу лет он прозябал под землей в полном одиночестве, оберегая себя от пришествия нежданных гостей. И надо же такому случиться, пообщавшись всего несколько минут, приходилось вскоре снова замирать на неопределенный срок…

«Кнопка «молчание». Красный ряд. Третья слева. Всего хорошего. Работа есть работа!» — недовольно проскрипел он.

— Можно я его отключу? — спросил Фелим.

Ему не терпелось попробовать возможности мощного компьютера. Как подросток, он с восхищением рассматривал клавиатуру, и руки его сами тянулись к клавишам.

— Можно… действуй… тебе тоже пора осваивать компьютер.

В невидимых динамиках только коротко пискнуло что-то на прощание, когда палец Фелима утопил роковую клавишу в пластиковую панель. В кабине словно стало просторнее, как будто стало на одного члена команды меньше.

У платформы первой станции Найл плавно притормозил, остановив серебристую торпеду локомотива точно по центру. Пару минут они стояли в полной темноте, разглядывая окружающую обстановку.

Никаких признаков живых существ не было. Тогда Найл, мгновение поразмыслив, приказал Фелиму:

— Включи боковые прожектора! Знаешь, где они?

— Желтый ряд… клавиши четыре, пять, шесть… — отозвался тот, задумчиво почесывая ногтем переносицу.

Вспыхнули мощные прожекторы, и на левом боковом мониторе возник аскетично-простой интерьер конечной станции, расположенный под окраинными кварталами.

Взгляды их впились в экраны, стараясь уловить хоть какое-то движение. Но глаз ни за что особенное не мог зацепиться.

Возникало ощущение, что станция абсолютно необитаема.

Найл несколько раз глубоко вздохнул, словно собираясь нырять на большую глубину, и развернул ментальный рефлектор активной стороной к груди.

Спутники уже привыкли к тому, что в эти мгновения рот его точно сводит молниеносной судорогой, а губы кривятся в беззвучном мучительном крике.

Так продолжалось обычно всего несколько секунд, пока сознание Найла принимало на себя удар ментальных векторов, но потом включались механизмы внутренней защиты, и лицо приобретало обычное, спокойное выражение, отмеченное печатью присущей ему решительности.

Наступало время энергичных действий. — Снимите-ка ограничители, — обратился Найл к Биллдо и Вайгу. — Сейчас откроем дверь и попробуем выяснить, нет ли кого-нибудь рядом… Доггинз с готовностью схватился за ствол разрядника, точно только и ждал этого момента.

— Давно бы так! Пора уже открыть счет, — с ненавистью проворчал он, настраивая мощность «жнеца» на «единицу». — Марбус и Джелло не вынесли бы такого позора… они бы уже показали этим тварям, кто хозяин и на земле, и под землей…

— Подожди, дружище, не суетись, мы еще возьмем свое…

Пальцы Найла нащупали небольшой рычажок на квадратной консоли, темнеющей у входа. Люк с едва слышным шуршанием отворился, и он прыгнул в открытый проем, стараясь приземлиться на залитой ярким светом платформе как можно дальше от темных путей, таящих в своих недрах смертельную опасность.

Следом ринулись Вайг с Биллдо, и через секунду они втроем уже стояли спина к спине, и ощупывали все вокруг прицелами своих разрядников.

— Фелим и Бойд, вы остаетесь в кабине. Дверь остается открытой, держите ее под прицелом. Сомкните свои силы, пусть каждый из вас захлопнет сознание и помните, что твари могут сначала атаковать на ментальном уровне… В случае опасности жгите эту мерзость дотла. Только постарайтесь не врезать по стенкам локомотива… — крикнул Найл и добавил. Если вы чиркнете лучом «жнеца» изнутри, компьютер может и не пережить такой обиды! Нам придется пробираться дальше пешком, нужно будет идти по темному длинному туннелю…

По сравнению с чистым, отфильтрованным воздухом кабины, насыщенным душистым запахом яблочного сада, зловоние платформы показалось особенно омерзительным. Чтобы прийти в себя, пришлось снова закрыть лицо защитными масками.

Осторожно осматриваясь, прислушиваясь к каждому шороху, они втроем двинулись вперед.

Загаженную мусором платформу повсюду усеивали раскрошившиеся плитки, когда-то облицовывавшие низкий приземисты потолок, и громко хрустевшие под ногами. На стенах и прямоугольных колоннах, поддерживавших низкие своды, еще сохранились остатки некогда ярких рекламных щитов.

Многие углы хранили на себе следы присутствия жителей городской окраины, — стены до сих пор пестрели самыми похабными, самыми мерзкими надписями и огромными, жирными рисунками граффити.