Галактический блиц - Константин Мзареулов Страница 56

Появились Рикардо с Олегом, тоже налили себе псевдокофе и присоединились к беседе. Суонк просто блаженствовал — похоже, уже много лет старый фанатик астрофизики не встречал такого количества политических единомышленников.

В общем, все пятеро придерживались близких взглядов, опасаясь чрезмерно быстрого прогресса. Тревожные симптомы наметились еще до войны, но тогда хотя бы имелся сильный государственный контроль. Теперь же социальная эволюция на руинах прежней человеческой цивилизации растекалась разными маршрутами: криминальная анархия в Солнечной системе, жесткая централизация военных режимов Центавра, Тау и Фомальгаута, феодальный бардак Внешних Зон, а также жуткая, но привлекательная для многих тоталитарная модель Семпера.

Земля и Венера катятся к гибели, провозгласил Суонк, и никто не стал возражать. Общество бывшей метрополии дегенерирует, продолжал землянин, потому что основная масса населения более не позиционирует себя в качестве граждан данного государства и не намерена нести ответственности за судьбу расы и цивилизации. Институт семьи практически разрушен, люди предпочитают жить в ирреальных мирах наркотиков и виртуальности.

Гоц подхватил:

— На некоторых планетах людей превращают в киборгов, поведение которых контролируется волновыми импульсами. Другие миры выбрали путь направленных мутаций, приспосабливая организмы к конкретным условиям. Скоро землянин и какой-нибудь горгонец или дофинец окажутся существами разных биологических видов.

Приняв его слова слишком близко к сердцу, Суонк загрустил и признался:

— Прекрасно говорите, коллега. Но ведь не существует сегодня силы, способной повернуть историю в разумное русло.

— Такая сила есть, — строго сказал Гоц. — Военный флот.

— Почему флот? — удивился землянин.

— Потому что на линкорах стоят очень большие пушки.

— У вас сексуальные проблемы? — испуганно спросил Суонк. — Часто думаете о фаллических символах?

Засмеявшись, Гоц замахал руками и ответил:

— Не в том дело. Просто в таких ситуациях большие пушки больших кораблей становятся очень веским средством убеждения. К тому же линкор — идеальная машина, которую невозможно захватить. Только уничтожить.

— Модель идеального общества, живущего по разумным законам боевых уставов, — замогильным голосом вставил Махмуд Султан. — Кто-нибудь обратил внимание, что настианская тварь помянула древних демонов? По слухам, эта религия активно распространяется в Северной Зоне. Храмы открыты на многих планетах, адепты исчисляются десятками миллионов, человеческие жертвоприношения и все такое…

Вошедшая без стука Бианка снисходительно послушала мужчин, затем привычно перехватила инициативу:

— Может, ради разнообразия, поговорим о чем нибудь не столь абстрактном? Например, о наших дальнейших планах.

— Планы кристально ясны. — Гоц даже заулыбался. — Найти источник «Звездной песни» раньше возможных конкурентов и перегнать в систему Тау Кита.

Раздраженно тряхнув головой, Бианка процедила:

— Я имела в виду по-настоящему дальнейшие планы. Что мы будем делать, когда пресловутый источник окажется в наших руках?

— Милая леди, вариантов не так уж много, — ровным голосом, словно отдавал команды из главной рубки, ответил Рикардо. — Отбросим настиан от Фомальгаута и займемся объединением прежней Федерации.

— Именно в такой последовательности, — согласился Олег Корносевич.

— Хорошо бы, — мечтательно прокряхтел Суонк, но вдруг спохватился: — Но при чем тут источник «Звездной Песни»?

Играя снисходительной усмешкой, Гоц покачал головой, оглядел свою команду и пробормотал:

— Когда-то и я был романтиком… Пока мы должны вытащить Малыша, и я заставляю себя думать только об этом. Конечно, мне тоже хочется возродить даже не Федерацию — Империю. Увы, это не так легко.

Пусть Гоц не стал астрофизиком, однако трезвостью рассудка и точным логическим мышлением обладал чуть ли не с детства. Поэтому и оставил мечты об Империи. Самое большее, на что он рассчитывал, — создать коалиционный флот Тау и Солнца, привлечь порядочных командиров из Северной Зоны, а затем, собрав корабли в кулак, ударить по Лебедю.

— Вы думаете, что уже нельзя объединить человечество? — спросила Бианка со слезами на глазах.

— Империя — наша старая мечта, но я перестал верить в нее, — признался Гоц. — Тут мало иметь хороший корабль или даже целый флот. Нужны еще пехота, спецназ — без этого добра не навести порядок на десятках миров.

— А на что делибаши с Тюрбана?! — вспомнил о сопланетниках Махмуд. — Лучшие солдаты Галактики. Вдобавок воспитаны в духе верности единой державе. Конечно, мои земляки разбрелись по всей Галактике, но ведь их можно собрать.

— Этого мало, — отмахнулся Гоц. — Придется выставить часть войск, чтобы блокировать неизбежные вылазки центавриан. Но мы говорим лишь о военном аспекте задачи, оставляя в стороне кучу социальных и политических проблем.

— Слишком большой процент населения некоторых планет не захочет возвращаться в единую державу? — догадался Олег. — Вы правы, шеф.

Бианка и Махмуд завопили: это правители не хотят, а простой народ согласится. Рикардо печально возразил:

— Подобные заявления хороши для пропаганды, но на самом-то деле надо смотреть правде в рыло — простолюдины тоже не видят пользы от Империи. Разве что жизнь в сверхдержаве будет лучше, чем в карликовом эмирате.

— В том-то и дело, — тихо произнес Гоц. — Нельзя навязать десяткам миллиардов тот режим, который нравится лишь нам с вами. Надо убедить эти миллиарды, что им нужна Империя. А что мы можем предложить человечеству, кроме напоминаний о былом величии? И еще одна важная проблема, о которой мы говорили совсем недавно, — культуры расходятся…

— Вы не правы, коллега, — строго заявил Суонк. — Идея единой расы вполне достаточна, чтобы объединить расу, вот какой каламбур! А в вас, коллеги, слишком много гнилой интеллигентщины с этими кретинскими самокопаниями и рефлексией. Если бы кто-нибудь из вас был кадровым военным, никогда бы не страдали такой дурью.

Впрочем, старик быстро сменил гнев на милость и поведал, что давно так интересно не общался с молодежью и что приятно, когда среди молодых людей встречается столь редкое в наши дни здравомыслие. На этом астрофизик откланялся и отправился к себе — отдохнуть перед ужином.

— Неужели вы даже не попытаетесь возродить великую единую державу? — возмущенно вскричала Бианка.

— Конечно, попытаюсь. — Гоц вздохнул и вдруг засмеялся. — Попытаюсь, даже заранее зная неминуемость поражения.

Он опустил голову, и на какое-то время в каюте стало тихо. Хотя они не встречались почти четверть века, все слишком хорошо знали, что командир практически никогда не ошибался в прогнозах. Не выдержав пытки паузой, Бианка неуверенно сказала: