Беглец из Кандагара - Александр Холин Страница 56

— Вот поэтому я и помогаю землякам, — удовлетворённо кивнул Руслан. — В общем, собирайтесь.

Сборы прошли буднично. Поэтому у четвёрки из личной охраны Директора сложилось впечатление, что Советская армия почти ничем не отличается от группировок боевиков бен Ладена. В бронетранспортёре охраны они следовали за броневиком Директора, приглядываясь из узких смотровых щелей к горам. День выглядел поначалу обычно или буднично, но это оказалось лишь при первом взгляде. Что поездка довольно-таки невесёлая, стало ясно при прибытии в небольшой, но страшный лагерь русских военнопленных.

Началось с того, что русские наёмники в парадных мундирах услышали из толпы военнопленных несколько не совсем литературных отзывов в свой адрес. Это явно покоробило всех четверых и не укрылось от внимательного взгляда Директора. Казалось, он даже обрадовался нелестным возгласам из толпы и мановением руки остановил лагерных охранников, принявшихся было охаживать плетьми стоявших с краю военнопленных. Бен Ладен чуть слышно шепнул что-то на фарси одному из приближённых, и тот быстрым шагом отправился в офицерскую казарму. Толпа пленников плотнее сгрудилась в кучу, глядя на моджахедов прищуренными, затравленными глазами с откровенной и подлинной ненавистью.

Посланный в офицерский корпус моджахед возвращался назад в сопровождении двух лагерных охранников, несших за ним пустое ведро и какую-то клетку с накинутой на неё тряпицей. Охранники поставили ведро на землю недалеко от Директора и сдёрнули тряпицу с клетки, в которой оказалась здоровенная крыса, принявшаяся бешено метаться за тонкой, но прочной решёткой.

— Эта крыса голодна уже три недели, — по обыкновению, довольно тихо проговорил Директор по-русски и улыбнулся. — Кто из вас сейчас сказал плохие слова обо мне и моих личных телохранителях?

Пленные затравленно молчали.

— Видимо, вы не знаете, как мои гвардейцы-телохранители расправляются с вольнодумцами, к тому же христианами? — полувопросительно продолжил бен Ладен. — А сделают они вот что: если не покажете того, кто представляет себя Цицероном, то голодные крысы — у нас их много — станут прямо из ведра прогрызать любого, посаженного на ведро. Коли не хотите познакомиться с крысиными зубками, советую выдать оратора, иначе мои гвардейцы сегодня же расправятся с каждым из вас.

Пленные настороженно молчали. Быть может, они ещё не могли поверить своим ушам, услышавшим обещание Усамы бен Ладена, или же до человеческого сознания трудно доходило то, что Директор с пленниками вовсе не шутит, что он откровенный садист и убийца, которому поиздеваться над человеком — лучшая психологическая разрядка.

— Что ж, — кивнул Директор. — Наглядный пример послужит самым лучшим катализатором. — Он махнул рукой Сергею и Юре, показывая на крайнего пленника: — Быстро снимите штаны вот с этого и посадите на ведро. А ты, — обратился он к моджахеду, стоявшему рядом с клеткой, — вытряхни крысу в ведро и проследи, чтобы не выпрыгнула, пока сажают первого страстотерпца.

Сергей с Юрой выхватили из толпы пленника, на которого указал Директор, содрали с него форменные пятнистые штаны и поволокли к ведру. Моджахед в это время вытряхнул в ведро голодную крысу, а двое гвардейцев смаху посадили русского солдата на ведро. Тот поначалу просто охнул и даже несколько минут молчал. Но всё же принялся наконец орать, да так, что у державших его гвардейцев заложило уши. Видимо, крыса поняла, что от неё требуется, и принялась прогрызать человека изнутри.

— Отпустите, суки! — вопил истязуемый. — За что?! Отпустите, падлы! Лёшка, отвечай сам за базар! Вон он, долбаный оратор! — Не прекращая крика, сидевший на ведре ткнул пальцем в толпу пленных, которые тут же расступились, оставив в центре только одного. Видимо, того, кто выкрикивал русским гвардейцам-нерусям слова откровенного проклятия.

И вдруг крик прогрызаемого изнутри крысой оборвался, прерванный выстрелом. Усама бен Ладен резко обернулся и увидел, как рекрут Вадим Кудрявцев опускает ствол, из которого только что сделал одиночный выстрел в голову сидевшему на ведре пленнику.

Директор подошёл к Вадиму и посмотрел ему прямо в глаза:

— Ты не согласен с моими приказами, кафир? Или спасаешь русского Цицерона от расколовшегося русского?

— Он просто заслужил смерть, мой повелитель! — возразил Вадим. — Таким нельзя жить ни секунды даже ради самых развлекательных мучений!

Директор зло прищурился и поднял руку вверх, подзывая моджахедов:

— Отправьте этого в зиндан. Я с ним после разберусь.

По толпе пленных прокатился вздох облегчения.

— И этого тоже! — добавил Директор, показывая пальцем на стоявшего в стороне от пленных незадачливого оратора.

Вадима и Цицерона боевики скрутили одной верёвкой — спиной к спине — и бросили в грузовой отсек бронетранспортёра. Вскоре моторы взревели, и колонна бронемашин помчалась назад, на высокогорную базу. Сергей, сидя среди остальных телохранителей и ещё не обезоруженный, чертыхался про себя. Шутка сказать, родной брат попал под мусульманские молотки! Какими способами мусульмане казнят кафиров, то есть неверных, он мог судить по недавней расправе с русским, посаженным на ведро.

Перед отъездом моджахеды вытряхнули из ведра умершего от пули Вадима страстотерпца. Потом вытянули из прогрызенной в живом человеческом теле дыры крысу-людоедку и снова посадили её в клетку до следующего «обеда». Сергей только теперь начал понимать сущность джихада и то неразумное рекрутство, в которое они влипли по уши. Где находится зиндан, Сергей уже представлял, потому что видел эту зарешеченную яму во время своих прошлых ночных скитаний. Только вот удастся ли вытащить брата из ямы и потом удрать из ущелья? Куда бежать, Сергей ещё не решил, да и не смог бы, не посоветовавшись с братом. А тот…

Впрочем, похоже, что расправа ожидает всех русских рекрутов, согласившихся стать наймитами и воевать против своих. Такова жизнь! Но и «свои» совсем недавно готовы были растерзать русских офицеров, отказавшихся выполнять беспардонные приказы зарвавшихся московских идиотов из Генерального штаба Советской Армии. Такова жизнь! Может быть, есть на Земле место, где человек к человеку относится с уважением и любовью, только не в цивилизованном мире, потому что цивилизация приводит население планеты либо к неизбывной ненависти, либо просто к всеобъемлющей агрессии и даже к самоуничтожению.

Неужели мир действительно пошёл не по тому пути развития и любой насельник этого цивильного мира сейчас похож на несчастного шакала, кружащегося вокруг фонарного столба и пытающегося поймать собственный хвост? Такова жизнь! Но если жить в этом мире нельзя, то есть не позволяют, то стоит ли снова искать какие-то выходы, придумывать неосуществимые решения и пытаться как-нибудь выкрутиться?

Эти мысли не оставляли Сергея во время ужина и после отбоя. Ему пока никто ничего не сказал про будущее брата. Может быть, сообщение ожидается в ближайшие дни, но стоит ли ждать? Поэтому Сергей решил в эту же ночь снова проникнуть в купальню и, если удастся, попрощаться с Ребеккой. А ближе к утру попытаться вытащить Вадима из зиндана, чтобы, грубо говоря, удрать на все четыре стороны из распрекрасной мусульманской армии.