Карлики - Максим Дегтярев Страница 56

— Что это? — удивился Абметов и осторожно, двумя пальцами взял у меня пирамидку.

— Да я, собственно, у вас хотел спросить. Пирамидка какая-то…

— А, трисптерос показываешь! — воскликнула Татьяна не оборачиваясь. Она все-таки подслушивала.

— Не знаю, никогда не видел ничего подобного, — равнодушно ответил Абметов, — откуда она у вас?

— Купил в сувенирной лавке, внизу, рядом с вестибюлем, — ответил я не совсем точно.

— Я не заметил там никаких сувенирных лавок, — возразил Абметов.

— Я не точно выразился, я имел в виду застекленную галерею, что примыкает к вестибюлю гостиницы. Там магазинчики всякие, лавочки… Торгуют всяким таким барахлом, — пояснил я.

— Мне кажется, это должно быть что-то древнеегипетское, — сказала Татьяна, продолжая смотреть в экран.

— Возможно-возможно, — не очень уверенно произнес Абметов, — но — не берусь судить.

Он без особого интереса рассматривал загадочный сувенир и вернул мне его как-то слишком поспешно.

— Здесь много всякой ерунды продается, — пожал он плечами, — надо же как-то подогревать интерес у публики. Вот и выдумывают мифические артефакты мифических сапиенсов.

— Это верно, — согласилась Татьяна, — где ж наш заказ-то — через десять минут обещали прислать, — вспомнила она об обеде.

Абметов тоже как будто о чем-то вспомнил, несколько раз взглянул на часы и начал прощаться:

— К сожалению, не могу составить вам компанию — уже поздно, а мне надо еще кое-что успеть, — пробормотал он. Убедить его в том, что дела могут подождать нам не удалось, и он ушел.

— Куда это он так сорвался? — спросила Татьяна, — это его дело как-то связано с вашим разговором?

— Не знаю, — для меня поведение Абметова тоже было непонятным, — а что ты там ляпнула про трис… птерос? — я не был уверен, что правильно повторил небрежно брошенное Татьяной слово.

— Ну да, «трисптерос» — означает «трехкрылый». Раз мы решили, что все артефакты имеют земное происхождение, то и название должно быть каким-нибудь земным. Я и придумала — «трисптерос». Тебе не нравится?

Я сказал, что очень даже нравится. Татьяна взяла пирамидку и принялась ее разглядывать.

— Думаешь, мы что-то пропустили? — спросил я.

— Посмотри на нижнюю грань — на ту, которая без крыла, — и она повернула пирамидку так, чтобы я мог разглядеть.

— Видишь, тут посередине такое круглое пятнышко, — она ткнула ногтем в середину основания пирамидки.

Я пригляделся. Татьяна была права — в центре свободной грани темнело едва заметное пятно величиною с косточку от вишни. На ощупь, пятно было гладким, в то время как остальная поверхность пирамидки — слегка шершавой.

— Что если на месте пятна находилось четвертое крыло, но его отломали, — предположил я.

— Вряд ли, — возразила она, — След облома должен быть более светлым и более шершавым. Смотри, каждое из трех крыльев направлено вдоль средней линии соответствующей грани, причем, направление одно и тоже — от вершины к основанию. Четвертое крыло нарушило бы симметрию, следовательно его там никогда и не было, — заключила Татьяна. Она была очень довольна своею безупречной логикой и принялась развивать мысль: — Нам этот след как бы намекает, что на его месте должно быть еще одно крыло. Таким образом мастер, изготовивший пирамидку, передает нам свое послание… — она остановилась, увидев, что я едва сдерживаю смех. — Не понимаю, что в этом смешного?

— Татьяна, ты тысячу раз права — у тех, кто изготавливает все эти сувениры очень плохо с воображением.

— Я согласна, но при чем тут пирамидка?

— Потом расскажу.

— Опять потом? — возмутилась она.

— Опять… — подтвердил я, — а сейчас мне срочно нужно побеседовать с торговцем. Погоди, я мигом…