Лишь одна Звезда. Том 2 - Роман Суржиков Страница 55

Словом, не лучшая перспектива.

Правда, шанс выполнить задание Десмонда все-таки еще имелся. Двое пленных – Гвенда и Луис – остались в живых. У них можно попытаться выведать то, что хотел знать старый Ориджин.

Оба бедолаги оказались в одной шлюпке с Марком. Механика Луиса кайр Джемис не отпускал от себя ни на шаг, твердо намереваясь передать живым в руки Эрвина.

– Ме-ме-мееее! – блеял Луис. – Я козленок, я дурашечка. Меееее!

Кайр ухмылялся:

– Ты пытался убить герцога. Думаешь, не помню? Все помню, козлик! Даже змею помню: кинул вдовушку ему в шатер, а на меня свалил вину. Как же я рад, что поймал тебя.

Для начала, кайр ухватил Луиса за большой палец, воткнул под ноготь острие кинжала и, повернув клинок, сорвал ноготь. Луис завопил так, что слышно за милю. Граф Бенедикт велел Джемису прекратить.

– Ничего, козлик, скоро на корабле будем. Трюм глубокий, море шумное, звуков не слышно – позабавимся.

– Мее-мееее…

А Гвенда сама прилипла к Джемису. Она распознавала людей безрассудочным чутьем, коему сильно доверяла. Марка женщина поставила вровень с собой. Никто не говорил Гвенде, что Ворон тоже на правах пленника, но она сразу поняла это. С греями, как и с козленком, Гвенда не заговаривала – будто знала, что от них ничего не зависит. Марк, пускай пленник, влиял на события, а греи – нет, и Гвенда это чуяла. Можно подумать, она тянется к кайрам, поскольку те стоят на вершине иерархии. Но нет, влияло что-то еще. Кайр Хедин, что сидел на руле в их шлюпке, привел Гвенду в ужас. Только глянув ему в лицо, она отпрыгнула и спряталась за чью-то спину. А вот к Джемису прониклась симпатией, и едва он сел в шлюпку, ринулась следом, расталкивая всех.

– Я должна быть здесь! Здесь, рядом мое место.

– Свалилась мне на голову… – недовольно буркнул Джемис.

Его можно понять. Гвенда – косматое, замурзанное чучело, настороженное, будто хорек, немытое, пахнущее далеко не фиалками. Мало радости, когда к тебе такое липнет. Но прогонять Джемис не стал.

Марк сказал ему тихо:

– Кайр, мне бы допросить пленников. Позволите?

– Нет.

– Очень нужно. Прошу вас, кайр.

– Обойдешься. Гвенда и так хлебнула вдоволь, не нужно ей допросов. А с козликом я сам поработаю. Х-хе.

Джемис даже потер ладони от предвкушения.

– Вы не так поняли, – возразил Марк. – Я не буду пытать их, только поговорю. Гвенда никак не пострадает, да и Луис вернется к вам целеньким. Но ради миссии, полученной от лорда Десмонда, я должен с ними побеседовать.

– На корабле разберемся. Может, и позволю.

«Разберемся на корабле» – то было общее настроение, владевшее отрядом. Люди помалкивали и сосредоточенно гребли. Воздерживались от слов, действий, чувств, кажется, даже от мыслей. Исчезновение форта настолько оглушило людей, что они впали в ступор, отложили жизнь до поры. Даже гибель однополчан – больше сотни воинов пропали без следа! – не воспринималась особенно остро.

Отходную молитву прочли вечером, перед ночлегом на восточном берегу Реки. Это было странно: отходную нужно читать над телом погибшего, а если тела нет, то как можно ближе к месту гибели. По-хорошему стоило бы помолиться еще утром, возле кратера на месте форта, но никто даже не заикнулся об этом. Вечером же, причалив к берегу, граф Бенедикт созвал людей на молитву. Аббат Хош просил Ульяну Печальную позаботиться о душах ушедших, подарить им покой и холодный свет, взять за руки и отвести на Звезду. И все это звучало коряво, неубедительно: будто к сухому дереву приклеили пару листьев – авось сойдет за живое. Священник должен быть спокоен в любой ситуации – иначе какой в нем прок? Должен каждым жестом и словом передавать ту мысль, что на все в мире есть воля Праматерей, а значит, все к лучшему, все в итоге пойдет на благо, и расстраиваться нет причин. Священник – он для того, чтобы остальным жилось легче. Так разумел себе Марк. Но в словах аббата не слышалось ни покоя, ни благости. Аббат Хош читал молитву в смятении, то и дело поглядывал на графа, ища поддержки.

– Странный человечек… – сказала Гвенда, стоя меж Марком и Джемисом. – Человечек боится.

– А есть чего бояться? – спросил ее Марк.

Гвенда вздернулась, навострилась, будто слушая ветер.

– Нечего… Бояться нечего, но он боится. Это странно. Что странно, то плохо.

– Ты много повидала странного, да?

– Много, – сказала Гвенда и сжалась, став на полфута меньше. – Много странного. Много.

– В форте? В лесах?

– Всюду, – она нагнула голову, и волосы упали на лицо, закрыв завесой.

– Люди? Звери? Предметы?

– Много странного. Люди звери. Предметы звери.

Гвенда притерлась поближе к Джемису.

– Не цепляйся к ней, – буркнул кайр.

– Успокойся, Гвенда, – Ворон погладил ее по спине. – Ничего странного больше не будет. Только холодина, корабли да северяне с мечами. Обычное дело.

– Ты не знаешь. Будет странное.

– За нами погоня? – спросил Ворон.

Она не поняла его или не услышала. Отведя космы с лица, зыркнула на аббата, что оканчивал молитву:

– Плохой человечек…

Оба пленных так и были весь вечер при Джемисе: Луиса не отпускали, Гвенда не отходила. Когда собралась сходить по нужде, предварительно схватила кайра за руку и прошептала:

– Будь тут, никуда не двигайся. Я очень быстро, ладно? А ты стой тут.

Кайр Хедин, видевший это, хохотнул:

– Вы нашли себе верную подругу, кайр Джемис. Или друга, тут не разберешь. Кто оно – мальчик или девочка?

Джемис промолчал.

– И козлика завели… Может, вашему козлику найти козочку? Как думаете, кайр, сумеет он ее оприходовать? Давайте проверим.

Луис при этих словах шарахнулся в сторону: «М-меееее!» Выбрал всю длину веревки, на которой держал его Джемис, рванул, грохнулся наземь.

– О, какой горячий! – смеялся Хедин. – Точно пора его на случку.

Гвенда уже возвращалась. Не глядя, переступила Луиса, подбежала к кайрам. Хедин потеребил пальцем ее волосы:

– У-тю-тю…

Она нырнула за спину Джемису. Кайр Хедин удалился, весьма довольный тем, как перепугал обоих пленников.

Ночью Луис попытался бежать. Часовой и греи Джемиса заметили его, но не схватили сразу, а пару минут только глядели вслед. Бывший механик скакал на четвереньках. Костлявый зад торчал кверху, руки неуклюже загребали землю. Часовой окликнул беглеца, тот с испугу припустил быстрее и врезался лбом в сосну.

* * *

Спустя двое суток после гибели форта шлюпки вернулись к кораблям.

Ворон был уверен, что граф Бенедикт соберет всех людей и выступит с речью. Погибла сотня воинов, а отряд ушел из-за Реки так быстро, что слово «бегство» просится на ум. Экипажи кораблей встревожатся, начнется сумятица, если не паника. Нужно поговорить с людьми, успокоить. Так сделал бы владыка Адриан и герцог Ориджин, да и сам Ворон. Но граф собрал на закрытое совещание лишь капитанов кораблей и самых знатных кайров. И то не всех: ни Джемис, ни Мой, ни капитан «Тюленя» Джефф Бамбер не были приглашены. На их месте Ворон не на шутку встревожился бы: ясное дело, граф не забыл своеволия двух кайров. Но Марк был не на их месте, а на своем, и волновало его лишь одно: скорее допросить пленников.