Русский хан - Владимир Лошаченко Страница 55

Марьяшу с Ванюшкой и тиграми оставляю во Владимире. В Казань отправил десяток гвардейцев – они доставят в Тулу Юрия Коротыша с десятью станочниками. В Туле нужно строить мощный металлургический завод, к тому же тамошние кузнецы народ башковитый и с золотыми руками – быть Туле центром оружейного дела. Мы с командой неделю занимались прожектами на будущее и обучением по полной программе боярина Власа Худорина со товарищами. Остальных князей и бояр выгнал, невзирая на просьбы оставить в царской свите. На хрена они нужны, тунеядцы долбанные. При себе придержал одного князя Рязанского Федора – наш путь лежал через его земли, двигаясь на рысях, мы довольно быстро добрались до Рязанщины. Видно с первого взгляда, хозяин на земле разумный и рачительный – молодец княже Федор. Пшеница на аккуратно обработанных полях росла густо и вымахала по холку моего коня.

Да, далеко совдеповскому сельскому хозяйству до наших предков. Наконец показалась Рязань – все население города встречало нас, пришлось царскую корону напяливать на башку. Абрам Шац сделал классную вещь тонкой работы, но очень тяжелую – драгоценных каменьев вставил на полкило.

Город к нашему приезду празднично разукрасили, при нашем въезде во всех храмах и церквях слышался малиновый звон. По ходу движения два гвардейца кидали в толпу медные монетки, что тут началось – народ озверел, и пошла драка и давка. Нет, такой хоккей нам не нужен, дал знак прекратить дурную халяву. Вот и делай людям добро.

На другой день в главном соборе Рязани отслужили праздничный молебен. В счет казны на площади поставили несколько бочек с медовухой и пивом, на огромных вертелах жарили цельные туши быков. Народу очень понравилось, да по-другому и быть не могло – халява, она во все времена и везде халява.

Погуляв пару дней и отдохнув дня три, выступили на Тулу. В Рязани оставил своим наместником тысяцкого гвардии Петра Кащея и двести гвардейцев – пусть блюдут царские интересы.

Дней за десять, не торопясь, добрались до Тулы.

Собственно, города как такового не существовало – был небольшой поселок кузнецов и ремесленников, и, что удивительно, ни радио, ни телефонов, а о моем восшествии на царский трон уже известно. После дня отдыха собрал всех старшин Тулы, моя команда, естественно, присутствовала. Коротко обрисовав перспективы развития местной промышленности, предложил задавать вопросы и вносить предложения. Кузнецы поначалу стеснялись, а потом, освоившись, втянулись в разговор. Боярин Влас Худорин первым отметил главную проблему – люди.

– Мало построить завод, кто на нем работать будет?

– Карчи, где твой писарь?

– А вот, царь-батюшка, в уголке сидит.

– Давай его сюда за стол. Пиши, писарь, указ: рабство на Руси отменить с сего дня и сего года – на все времена. Все бывшие рабы должны отработать на казенных заводах, рудниках или других местах – не менее трех лет. После отработки вольны в своих действиях и считаются свободными людьми. Тем, кто нарушит мой указ, независимо от положения – князь он или простой холоп, наказание одно – смертная казнь, а половина добра его отходит в государственную казну. Вторая половина – его домочадцам.

Боярин Худорин от восхищения крякнул. Засранцы – Карчи с Семеном тут же стали восхвалять мой ум и прозорливость.

– А ну цыть вам, давно по хребту плетью не получали?

Кузнецы с боярами в лице изменились. Мои клоуны решили играть до конца, повалились на колени:

– Пощади, бачка-царь, детей своих неразумных, не вели казнить, вели миловать.

– Тьфу, заразы.

Не выходя из образа грозного царя, нахмурил брови и молвил:

– На первый раз прощаю, встаньте.

Они живо вскинулись, с самыми серьезными мордами и умилительно преданными глазами.

– Вот так да. Понятненько, домашняя заготовка. Ну, я вам устрою маленькое це-це, но позже.

Команда во главе с Власом Худориным принялась обмерять местность под будущие цеха завода. Савелий Хват по моему указанию выслал отряды гвардейцев во все стороны на десять дней пути, за людьми – освобожденных рабов и добровольных переселенцев везти сюда, на стройку. Нашли глину под кирпичный завод, мои две тысячи воинов возвели его стены под крышу в считанные дни. Остальные гвардейцы валили лес и ставили срубы под будущие дома и постройки. К нам потихоньку стал прибывать народ. Кирпичный завод запустили, и пошло ударными темпами строительство самого металлургического завода. Из Казани прибыл Юрий Коротыш со станочниками, а с ними десять молодых парней – будущих корабелов.

Юрий поведал последние новости: научились лить легированную сталь, делать орудийные замки и дульные тормоза. А вот латунь и порох – найн. Ну, с латунью особых проблем, я думаю, не будет, а насчет пороха – большой вопрос. У них вместо пороха динамит получился.

Лаборатория в Казани работает на износ, но ощутимых результатов не видно. Орудийные стволы сделали и орудия собрали: четыре по 100 мм и по 200 мм – хоть сейчас стреляй, но чем и куда? У меня иногда проскакивает мысль, что мои потуги бесполезны. Слишком большая инерция истории, выскочить из дикого тринадцатого века в век, хотя бы, восемнадцатый – просто нереально. Нужна оценка ученого-профи, а где мне его тут взять? Приходится переть напролом, а там посмотрим.

Юрия Коротыша срочно произвел в дворянство и назначил заместителем главы коллегии экономики и промышленности Саввы Митрохина.

Жизнь в Туле закипела, гвардейцы каждый день подтаскивали новый народ. Мои будущие корабелы учились до упора – по пять часов в день. Среди прибывающих велел искать искусных плотников и прочих ремесленников. За строителями дополнительно отправил гонцов в Рязань и Владимир, заодно и в Нижний Новгород заскочат.

Старшой корабел Павел Черный подсказал, где лучше ставить верфи.

– До Архангельска далековато, государь, а в устье реки Луга – в самый раз. Два шага, и Финский залив, – поелозив пальцем по карте, он ткнул в нужную точку.

– Все правильно, Павел, нам проще корабельщиков из Архангельска туда подвезти.

Через две недели вернулась взмыленная дальняя разведка, ходившая в сторону Киева. Князь Владимир Рюрикович, потеряв остатки мозгов, шел на нас с большим полком и толпой ополчения. Его войско составляло около тридцати пяти тысяч человек. На малом совете, после доклада Савелия Хвата, решили не дергаться, а отслеживать передвижения киевлян и встретить их неподалеку от Тулы. Рабов, доставленных к нам, насчитывалось уже больше семи сотен. Стали сортировать их по специальностям, и, к моему изумлению, среди них обнаружились два ювелира, а бывшие хозяева заставляли их работать на скотном дворе. Гвозди забивать секундомером – это в нашем духе. Глупость человеческая безгранична.

Я загорелся идеей создать свой, Российский, то бишь, государственный монетный двор. Ювелиров отдали Юрию Коротышу, обрисовали задачу. Пусть изготовят образцы золотых и серебряных монет: пора налаживать выпуск золотых и серебряных рублей, полтинников ну, и т. д. В помощь им дал выявленного среди рабов художника Франца Бергера. Как угораздило немчика попасть к нам в рабство – ума не приложу.