Спящий город - Олег Таругин Страница 55

— Все, Сергеич, звездец. Что могли сделали, патронов — ноль, гранат — тоже, для ближнего боя один мат остался — и тот не помогает. Держите дистанционку, — он сунул в руку генералу липкий от крови пульт, — если не вернусь через тридцать секунд — рвите арку к едрене фене!..

— Стой! Назад! — рявкнул Музыкальный, не уважающий бессмысленного геройства, однако Лего лишь отмахнулся (мол, сам знаю) и, подхватив прислоненный к стене тубус последнего "Шмеля", затрусил обратно. Прячась от ударной волны, уцелевшие защитники вместе с генералом рассредоточились вдоль стены. Юрий Сергеевич мельком взглянул на секундную стрелку — вернется Лего или нет, — но на кнопку он нажмет вовремя. Под сводом арки оглушительно ширхнуло, и почти одновременно с глухим ударом нормально сработавшего боеприпаса (огненно-черное облако термобарического [73]взрыва поднялось даже выше окружающих стен), на площадь выскочил пошатывающийся, с застрявшей в плече стрелой Легкопалов:

— Давай… — заорал он, укрываясь за кормой зельцевского танка, застывшего в двадцати метрах от ворот, — добежать до остальных он уже не успевал. Юрий Сергеевич привычно приоткрыл [74]рот ("Иди знай, как оно долбанет — тут и без меня контуженных хватает. Во всех смыслах!") и нажал кнопку. Секунда, полторы… ВЗРЫВ! Волна спрессованного воздуха, идущая по пути наименьшего сопротивления, вырвалась из обоих проемов арки, сметая все и вся на своем пути: добежавших до желанной цели персов, остатки возведенных защитниками баррикад, перемешанный с дымом и каменным крошевом песок… Лего не подвел — подрубленная заложенными зарядами арка обрушилась, наглухо запечатав вход в Спящий Город десятками тонн перемолотого взрывом камня. Высунувшийся из-за танка Легкопалов с кривой усмешкой посмотрел на опадающее над бывшим северным входом облако пыли и, пошатываясь, двинулся к генералу:

— Ну что, Юр Сергеич, вроде нормально все прошло? Прикиньте, — болезненно поморщившись, он ткнул себя в окровавленное плечо, — стрела исчезла— раз — и нету, одна пыль осталась. Во прикол…

Юрий Сергеевич кивнул:

— Молодец, перебинтуйся и отдыхай, — и призывно махнул остальным: — За мной. Пошли наверх, мужики. Кто может, конечно…

* * *

"Болевой шок при ранении может стать одной из наиболее вероятных причин наступления смерти", — невесть из каких глубин памяти Московенко всплыла фраза из когда-то давным-давно читанного учебника по оказанию доврачебной помощи на поле боя. — "Болевой шок"… Ну конечно!"

— Зельц! — заорал он, капитан мотнул головой, показывая, что слышит. — Мы тут сами справимся — бейте по "лианам". Болевой шок, капитан, стреляйте…

Зельц понял, рванул за плечо одного из своих солдат, отдавая несколько коротких команд и первым разворачивая автомат в направлений новой цели. Три МП загрохотали разом по мясистым, брызжущим белым соком стволам…

Решение майора было, несомненно, правильным— справиться с тварями готовым к любым неожиданностям спецназовцам было легче, нежели обычным солдатам. Кроме того, тупорылые девятимиллиметровые пули германских автоматов при стрельбе практически в упор наносили гораздо большие повреждения, чем остроконечные пули АКСов спецназа, оставляя в нервных волокнах биокомпьютера целые раневые кратеры и заставляя его в буквальном смысле купаться в океане боли…

Но и твари-охотники не остались в долгу. Две из них, словно не замечая рвущих их тела пуль, отчаянным броском прорвали оборону, приземлившись за спинами бойцов. Нос оказался слишком близко от одной из них, слишком близко, чтобы иметь шанс на спасение, — он только еще начал разворачиваться в сторону противника, когда когтистая лапа одним страшным ударом перерубила ему шею, почти отделив голову от туловища. Однако впитанные если и не с материнским молоком, то уж наверняка намертво "записанные" на уровне спинного мозга боевые рефлексы сделали свое дело — уже падая, Нос все-таки успел нажать на спуск, короткой очередью распарывая своему убийце грудную клетку… Второй жертвой неожиданного прорыва стал один из солдат Зельца — прежде чем получившее десяток пуль существо застыло на полу бесформенной окровавленной грудой, ее устрашающего вида челюсти успели дважды сомкнуться на хрупкой человеческой плоти… Остальных тварей, не решившихся повторить гибельной попытки своих товарок, рассеяли прицельным огнем майор, Окунь и Анаболик — на этом молниеносная схватка и завершилась.

Желающих атаковать больше не было, уцелевшие охотники отошли, укрываясь в окружающей тьме, и потерявший двоих бойцов отряд смог перевести дыхание. Помочь раненому пехотинцу уже ничем нельзя было — загнутые назад клыки распороли ему брюшную стенку, превратив кишечник в сплошное кровавое месиво, — и Окунь вколол ему содержимое известного любому спецназовцу голубого двухкубового шприц-тюбика "блаженной смерти". Искаженное гримасой страдания лицо несчастного разгладилось, и пузырящиеся розовой пеной губы тронула умиротворенная улыбка — "блаженная смерть" оправдывала свое название. Спустя секунду он был мертв…

Оба командира склонились над своими погибшими подчиненными: Зельц молча отломил половинку "посмертного" жетона и спрятал ее в карман френча, майор просто положил ладонь на залитый кровью лоб Носа (идентификационные жетоны спецназу во время боевой операции не полагались) и, посидев неподвижно несколько секунд, решительно отстегнул клапан на разгрузке бойца, доставая последний нерастраченный магазин, — живым были нужны боеприпасы… Боевой товарищ погибшего — Глаз — молча стоял в стороне, ожидая своей очереди попрощаться с боевым братом — только побелевшие от напряжения костяшки сжимающих оружие пальцев передавали то, что творилось сейчас в его душе…