Рыцарь Госпожи Смерти - Георгий Смородинский Страница 55

– Семье эрла Райнека ан Мервина выделить участок земли в пределах города в соответствии с Законом о родовых владениях, не ближе километра от городских стен, и выплатить единовременную сумму в три тысячи золотых монет на постройку родового поместья.

Родовой знак утвердить в Гербовой Коллегии в любое время. Документы на землю и деньги получить в министерстве финансов после утверждения знака…

Лес вокруг затих, словно преисполнившись торжественностью момента. Не слышно было птичьих криков, лошади стояли не шевелясь, и даже деревья, казалось, ловили каждое произнесённое слово. Бьёрн оглашал королевскую волю, выпрямив спину, с высоко поднятой головой, а в трёх метрах напротив, опустив руки и выпятив подбородок, стоял щуплый нескладный парень в серой поношенной мантии. С мучительной болью во взгляде он смотрел на закованного в железо гиганта, сглатывал подкатывающие к горлу комки, а на щеках его блестели предательские дорожки…

Закончив читать, Бьёрн свернул свиток и протянул его Райнеку.

– Вот, эрл, это твое, – с теплой улыбкой произнес он. – И спасибо тебе за Вайдарру.

Некромант судорожно покивал, забрал документ и, резко обернувшись, пошел в лес, вздрагивая от душивших его рыданий.

– Собаку позови, эрл, – в канале посоветовал я. – Уже можно. Утром нам все равно отправляться.

Парень кивнул, не оборачиваясь, и пошел быстрее, а Бьёрн, чтобы разрядить обстановку, посмотрел на Зану и поинтересовался:

– А у вас только чай? Или, может быть, есть что покрепче?

Девушка вздрогнула, рассеянно посмотрела на паладина и наморщила лоб – видимо, все еще находясь под впечатлением от произошедшего.

– Чашки доставайте, – усмехнулся я, чувствуя нехилое облегчение от нормально разрешившейся ситуации, и, подойдя к костру, вытащил из сумки бутылку коньяка.

Нет, событие реально знаковое, получить наследственное дворянство отдельным королевским указом для местных так же почетно, как когда-то в средневековой Европе, но парень реально заслужил. Происходило это на самом деле или нет – дело десятое. Главное, что он сам это помнит.

Купленный у Шеда коньяк по вкусу напоминал «Арарат» – любимый коньяк моего деда, и я всегда держал его для особенных случаев. Самому Райнеку сейчас, наверное, лучше не пить, ну а нам для успокоения нервов – самое то.

– Слушай, а кто были все эти люди? – поморщившись от выпитого, я посмотрел туда, где скрылся Райнек, и перевёл взгляд на Бьёрна. – Чего они такого натворили?

– Сломали парню жизнь. – Паладин отодвинул сапогом бревно, сел на него и задумчиво повертел в руке кружку. – Айзек убил его отца и мужа сестры, остальные лжесвидетельствовали в суде, а Конор Верин в качестве свидетелей опросил только приятелей барона и на основании их показаний вынес вердикт. Не знаю, заплатили ему или нет, но сейчас это уже не важно. В итоге Райнек оказался на улице, спутался с отрекшимися, и те помогли ему убить Айзека. – Бьёрн вздохнул, затем спохватился и удивленно посмотрел на меня. – Он что, сам тебе не сказал?

– А я не спрашивал, – пожал плечами я, разлил по второй и, усевшись на соседнее бревно, небрежно отсалютовал кружкой. – У меня достаточно оснований доверять парню, не копаясь в его прошлом. Кстати, а откуда узнали? Сетара на хвосте принесла?

– Богиня, да, – поморщившись от такого сравнения, пояснил паладин. – Но, вообще, историю парня королю поведал князь Крейда Криан. Он же видящим был… Мог смотреть в прошлое…

– Почему был? – не донеся кружку до рта, я повернул голову и посмотрел в глаза Бьёрну. – Они же вроде убили чудовище?

– Он исчез… – тяжело вздохнул Бьёрн и залпом опрокинул свой коньяк. – Никто не знает, куда, но я думаю, Сущее просто взяло с него плату.

– Ясно, – вздохнул я, выпил свой коньяк и задумчиво посмотрел на огонь.

Исчез… Наверное, именно так выглядит потеря персонажа? Ну да, все герои всегда заканчивают одинаково… Со смертью все равно не поспорить, какой бы долгой и яркой твоя жизнь ни была. Но если уж уходить, то только так, как это сделал князь Крейда Криан. Так, чтобы все потом жили – и подыхали от зависти.

– А давайте ещё по третьей, – криво усмехнулся я и разлил остатки коньяка в протянутые кружки. – И выпьем за тех, кого с нами нет, и за тех, кто ушёл правильно! Так ушел, как считал это правильным для себя…