Настоящик. Сборник рассказов - Александр Бачило Страница 54

– Чтоб не своевольничал, – твердо произнес батяня. – Житие наше тихое, секретное. Нам радиосигналы не нужны...

Неожиданно по цеху раскатисто прогремели шаги, появился Вован-складишок с пистолетом в руке, косолапя, подбежал к нам.

– Хреново дело, ребята! Нас засекли!

Батяня поблек лицом.

– Кто засек?! Где?!

Вован скрипнул поясницей, распрямляясь.

– Мы с Садыком решили наружную обстановку разведать. Сколько лет солнышка не видали! – он чуть не плакал. – Ну и напоролись на дрон...

– Солнышка?! – батяня ухватил его за грудки и пригнул чуть не до земли. – Вот налетят каски, они вам покажут солнышко!

– Они уже тут, – всхлипнул складишок. – Из вертолетов высаживаются. Прямо у лаза.

Батяня издал сиплый рык, но тут же взял себя в руки. В нем словно включилась программа – он говорил и действовал так, будто давно был готов к происходящему.

– Чеснок, Булыга – за мной! Гоня! Передай Сутулому – пусть разворачивает пушку! Мужики, которые снизу пришли! Патроны, стволы – в кладовке прямо по коридору! Всем – в ружье!

И кинулся к выходу. Я рванул за ним.

– Подожди! Куда ты?! – завопила Матрешка.

– Сиди здесь! – крикнул я. – Не суйся, куда не просят! Скоро вернусь!

– Да нет же! – испугалась она, – Не так надо! Послушай!

Но ее уже оттеснили бегущие следом за нами мужики.

Оказалось, у батяни не один тот лаз затаен был, через который мы с Матрешкой попали на завод. По всему лесу нор нарыто и замаскировано, и к каждому ведет ход – где хочешь, там и вылезешь. Мы с Садыком и Вованом едва поспевали за батяней, ползущим впереди по узкому, полузатянутому глиной тоннелю. Только мелькали в луче моего фонаря его пятки, да локти, при этом он еще умудрялся тащить за собой на ремне длинную неповоротливую винтовку, замотанную в мешковину.

– Обложили... – слышалось его скрипучее бормотание. – Егеря сопливые! Ничего, это мы еще перемеряем, кто кого плотнее обложит!

Наконец, он остановился, велел погасить фонари, послушал некоторое время в темноте, а затем осторожно снял доску перегородки, закрывающей лаз. В глаза ударил дневной свет.

– Вылезай по одному, – прошептал батяня, обернувшись. – Да не шелестеть мне!

Друг за другом мы выбрались в неглубокую лощинку, заросшую высокой травой. Полежали на дне, вглядываясь в небеса. Дронов не было.

– Совсем страх потеряли, – проворчал батяня. – Буром прут, без разведки. За мертвых нас держат, что ли?

Он выполз на край лощины с биноклем. Я осторожно высунул голову рядом. Садык с Вованом остались внизу. Стыдясь за промашку, они теперь шевельнуться боялись без команды.

Даже без бинокля мне было видно, что каски засели прямо напротив главного входа в бункер, но пока не шевелились.

– Технику ждут, – уверенно сказал батяня. – Дверь прожигать будут...

Он вдруг резко повел биноклем вправо.

– А эти куда?!

Тут и я увидел группу человек из пяти, скрытно пробирающуюся в обход бункера – прямо в нашу сторону.

– Э, нет! – сказал батяня, разматывая мешковину с винтовки. – Так не пойдет. Штурмуйте с фасаду, если неймется, там вас сутулый встретит! А на флангах мы вас подавим!

Он припал к окуляру прицела.

– Далековато, черт!

– Да нормально, – возразил я. – Это ж Ремингтон, а не СВД. Влепит, как в бубновый туз!

Он строго покосился на меня.

– Ах, да... Это ж ты обещал всех нас дичью прокормить!

И сунул винтовку мне.

– Ну, давай, охотничек, покажи себя!

Я пожал плечами, улегся поудобнее и прицелился. Подумаешь, задача! Хаки ползли осторожно, но в окуляре мощного "комбат гансайта" были видны, как в домашнем кинотеатре. Я выбрал того, кто пониже других задирал задницу – наверняка сержант.

– Сзади! – неожиданно выдохнул Садык.

Я резко обернулся.

Они со складишком припали к земле по обеим сторонам лаза. Из глубины тоннеля слышалось отчаянное сопение, шарканье, перестук худых мослов. Я понял, что это кто-то из своих. И действительно, в отверстии показалась голова Коли. Проморгавшись на солнце, он сразу ринулся ко мне.

– Срочно! Она сказала отдать раньше, чем ты выстрелишь!

– Кто – она? Что отдать? – я не сразу понял, о чем он.

– Матрешка! – Коля что-то вынул из кармана и протянул мне. – Это очень важно!

– Тьфу ты, мать честная с такими вояками! – рассердился батяня, отбирая у меня винтовку. – Стрелять надо, а они – по матрешкам! На позицию девушка провожала бойца, мать вашу так!

Я с удивлением рассматривал то, что принес Коля. Это была маленькая невзрачная пуговица военного образца. Ну да, я видел ее не так давно у Матрешки, она подобрала ее в лесу, когда мы спасались от патруля. Но ничего особенного в этой дурацкой пуговке не было...

И тут меня накрыло. Это было как внезапное пробуждение. Только мой сон длился полгода...

– Himmelherrgott!!! Радио! Мне немедленно нужно радио!

Я ухватил батяню за ворот и потащил за собой к лазу.

– Никому не стрелять! – гаркнул я остальным. – Передайте всем – ждать и не шевелиться!

– Так точно, господин генерал, сэр! Это было недоразумение. Никаких инопланетян не существует, вторжения не было. Русские, как всегда перепугали сами себя. А все эта их факен секретность!

– Ты с кем это разговариваешь?

Я вздрогнул, быстро снял наушники и щелкнул тумблером. Лампы допотопного любительского передатчика, разложенного во всем безобразии на колченогом столе в каморке батяни, медленно погасли.

Матрешка глядела на меня своими огромными глазами. Сова совой!

– Видишь ли, – смущенно начал я. – Теперь, когда все выяснилось, операцию можно отменить... Ну и... нет смысла скрывать, что я не просто так проник в этот бункер... надо же было узнать... Зато теперь мы все можем выйти наружу, нас не тронут! У меня наконец-то есть связь!

– А раньше не было? – в Матрешкиных глазищах, как мне показалось, пряталась насмешка.

– М-да... Когда-то была рация, но... По глупой случайности... Помнишь, в тот день, когда ты пришла ко мне в землянку?

– Помню, – улыбнулась она. – Ты еще бегал за мной по лесу с дубиной и кричал, что я тебе не нужна, и чтоб убиралась ко всем чертям...

Я поежился.

– Вот-вот. И тут этот шальной снаряд – прямо в мою нору... – я вымученно улыбнулся. – Можно считать, что ты меня спасла!

– Это был не снаряд, – с улыбкой сказала она.

Я осекся.