Сомниум - Александра Воронкова Страница 54

— Кто ты и как себя чувствуешь? — спросил один из них. Его тело было покрыто маленькими рыжими пятнами под цвет волос.

— Что со мной произошло? — ответила я вопросом на вопрос.

— Тебя укусила змея.

— Я видела змей в Доме Культуры, они крайне опасны!

— Все позади! Энди отсосал яд из раны. Теперь необходимо много пить, чтобы очистить организм.

— Энди — это я! — буркнул тот, что с ожерельем, откуда-то из-под своей бороды.

— А кто ты?

— Я Малин.

Все молчали.

— Я шла сюда очень долго, уже не помню сколько.

Они продолжали молчать.

— Это тюрьма? — неуверенно спросила я.

Каменная комната тут же разразилась диким хохотом. Смеяться начал тот, что представился как Энди, к нему присоединились остальные. Они стали похожими на животных, извергающих страшные отрывистые звуки. Их широкие спины содрогались от смеха: громкие и тихие, бахающие и бухающие, обрывистые и непрерывные смешки эхом отскакивали от каменных стен.

Когда все успокоились, Энди, вытирая глаза от слез, сказал, с трудом сдерживаясь, чтобы не разразиться этими жуткими звуками вновь:

— Да, это тюрьма, — он сделал паузу и стал серьезен. — Прости, но еще никто никогда не задавал нам этого вопроса.

— С тех пор, как стена упала, нам с Энди только сегодня довелось впервые побывать там, где раньше был электронный шум валидатора, — сказал рыжий. — Мы нашли тебя у ручья недалеко от прежней границы. Ты знаешь, почему стена исчезла?

— Это амнистия! — сказал кто-то, и все снова засмеялись.

— Исчезло все и никто не знает почему! Я проделала длинный путь, чтобы увидеть Эрона Уолкера! — заявила я, решив, что с ними надо быть построже.

— Такого среди нас нет! — сказал кто-то.

— Тогда найдите его, а я подожду здесь.

— Конечно, подожди, — умиротворяюще сказал Энди. — Иннермост, дай воды!

Рыжий по имени Иннермост протянул мне шершавую чашку без ручки. Я выпила воды и попросила еще, а потом еще, и наконец после третьего раза я почувствовала, что немного утолила жажду. Слабость сковывала мое тело, и мне сложно было держать глаза открытыми. Я снова засыпала.

— Что это у тебя? — спросил кто-то.

Приоткрыв глаза, я увидела свою книгу в чьих-то волосатых руках.

— Это древняя книга.

— Я взгляну?

Я сделала усилие, чтобы кивнуть головой и сказать:

— Только осторожно, ее молекулярная структура не запрограммирована, поэтому не защищена от внешних воздействий.

Откуда-то из тепло-желтой пелены доносились обрывки фраз:

Две равно уважаемых семьи

В Вероне, где встречают нас событья,

Ведут междоусобные бои

И не хотят унять кровопролитья.

Я отключалась и уже не разбирала слов, а лишь была рада снова слышать человеческий голос. Мой долгий путь не оставил от меня ничего. Я была раздавлена, вымотана и полностью истощена. Закрыв глаза, я видела только свои ноги и пройденные километры серо-желтой земли. Как только мелькающие картинки уступили место пустоте, я моментально заснула снова.

* * *

Открыв глаза, я увидела прямо над собой потолок из тонких желтых веток. Подо мной была куча листьев и травы, но не зеленых и сочных, как в лесу, а желтых и сухих. Я села. Скомканный парашют был моей подушкой. Я испугалась, что книга пропала, но обнаружила ее под парашютной тканью. Мою щиколотку по-прежнему уродовали две распухшие кровавые отметины.

Комната была настолько мала, что я смогла достать рукой до потолка. В низкое отверстие, служившее дверью, проникал яркий солнечный свет. Я присела и взглянула на новый мир.

Двое мужчин тащили поваленное дерево. Еще один возился рядом на земле. Через мгновенье прямо из-под его рук вылетел легкий дымок. Заключенный склонился и начал дуть. Дым сгустился, и я увидела, как под ним засветился огонек.

— Ты бы ей подмигнул? — крикнул тот, что сидел на корточках на земле. Ветер разносил обрывки смеха.

— Да, но только в интимной кабине, чтобы вы не глазели! — услышала я голос за стеной хижины, тонущий в сухих смешках.

Тяжелые шаги были слышны совсем рядом со стенами комнаты. К бревну подошел еще один волосатый.

— Предлагаю подмигивать по очереди!

— Я первый, — сказал тот, что на земле.

Мне было страшно жить без капсулы безопасности. Здесь от всего исходила угроза: люди, змеи, насекомые. Заключенные совсем не похожи на вымытого, причесанного и прилично одетого Эрона. Кстати, где он?

Просидеть здесь целый день было бы глупо, но и от встречи с этими животными можно было ждать чего угодно. Недопользователи, патлатые дикари, босые преступники. Заблокировать!

Я встала и запустила руку в волосы. Пальцы не могли свободно скользить, как прежде, они натыкались на колтуны, и это причиняло боль. Моя полосатая пижама-зебра была помятой и запачканной в дорожной пыли, на коленке я увидела дырку. «Хорошо, что здесь нет зеркал, — подумала я, — вид дикарки испугал бы меня. А чем я, собственно, отличаюсь от заключенных?»

Нагнувшись в низкое отверстие, я постаралась осторожно вылезти, чтобы не повредить эту хрупкую комнату. На улице было еще жарче. Я встала на цыпочки и потянулась. Отлепив волосы от потной шеи, я закрутила их в жгут на макушке. Рассматривать грязь при свете дня было противно. Мне захотелось принять душ. Я заметила множество липких глаз, прикованных ко мне, но заключенные их тут же отвели и, как ни в чем не бывало, продолжили заниматься своими делами.

— Смотрите, какая пугливая зебра тут нарисовалась, — сказал грубый голос, и вмиг животный гогот дружно поддержал его.

Я медленно пошла вперед. Все были чем-то заняты, суетились вокруг своих тюремных, неизвестных мне дел. Все предметы, которыми пользовались заключенные, были некрасивыми и грубыми. Изогнутые коричневые палки валялись на земле, мужчины натягивали серые длинные веревки между ними. Пахло горелым.

Подойдя к заключенному, который сидел на земле у дымящейся кучи веток, я спросила, стараясь говорить как можно ласковее:

— Где тут можно помыться?

Он приподнял голову, сделав вид, что только сейчас заметил меня. Глаза его ехидно блеснули, а потом снова уставились в землю.

Я решила попытать счастья у того, который замахивался странным предметом над бревном. Он нагибался и разгибался, превращая бревно в щепки.

— Мне бы принять душ, — сказала я, стараясь говорить уверенней.

Он, не отрываясь от работы, молча взглянул на меня, а потом вытер пот и перестал наконец модифицировать бревно.

— Эй, вы слышите, зебра хочет в душ! — смех вырывался из грубых глоток. — Уолтер, ты вроде на рыбалку собирался, захватишь с собой дамочку? — крикнул он в сторону хижин.