Космические скитальцы - Мюррей Лейнстер Страница 54

Сомс пытался сопоставить новую полученную информацию с тем, на что привык опираться в своей деятельности… Не вышло. Он допустил, что цивилизация ребят сумела создать нечто, превышающее пределы его разумения. Он пытался выяснить, как работала мысль их ученых применительно к более простым, чем путешествия во времени, вещам… Взял одно невероятное изобретение и пытался продублировать его, потом приблизиться к нему, потом — следовать параллельным курсом. Он писал, чертил диаграммы, хмурил брови и потел. Никакой реальной надежды, разумеется. Но вдруг он резко остановился и внимательно посмотрел на записи. В конце чтения наморщил лоб. Он закурил, бросая взгляды исподлобья на свое творение. Когда трубка погасла, он снова принялся изучать рисунки.

Он перешел ко второму набору диаграмм, когда в комнату предварительно постучались, а потом вошли двое физиков из группы исследователей. Один был коротышка, а другой — худощавый. Вид у них был ошарашенный.

— Они дети, и дети человеческие, а их наука делает нас посмешищем, — проговорил худой человек очень высоким голосом. — Они обогнали нас на века. Я ничего не могу понять в их технике. Я даже представить не могу, как это работает.

Низенький ученый зажег спичку и поднес ее к сигарете. Рука его дрожала.

— С нами, как с людьми, все кончено, — сказал он без всякого выражения. — У меня нет никакой надежды изобрести что-либо новое. У них все уже есть. Я чувствую себя этаким чурбаном неотесанным.

— Разговаривать на расстоянии невозможно — ответил Сомс.

Худой ученый резко повернулся к нему.

— Что вы имеете в виду?

— Это самое и имею в виду. Разговаривать на расстоянии невозможно. Вы не можете издать звук, — если только не стреляете из пушки, — который услышат за десять миль отсюда. Вот почему невозможно общаться на расстоянии.

— Я тоже чувствую, что схожу с ума, — с трудом проговорил низенький. — Не понимаю, о чем вы говорите. Ведь существуют же телефоны.

— Это не то же самое, что говорить и быть услышанным на расстоянии. Вы говорите в микрофон размером в несколько дюймов. Кто-то слушает у приемника, держа его возле уха. Он слушает не вас, а трубку. Тот же эффект, что с разговором на далеком расстоянии, и вы — игнорируете сам факт, что это не одно и то же. Я сыграл в подобную игру с предметами, принесенными детьми. Я выиграл.

Худой ученый, казалось, потерял дар речи.

— Я предположил, будто являюсь членом расы детей, чужаком на Земле, как и они. Как чужак здесь, я знаю, как делать вещи, которые чужаки (имеется в виду, мы с вами) делать не умеют. Но мне нужны для этого специальные материалы. Моя цивилизация снабдила меня ими. Здесь их не существует. Я отказываюсь погрузиться в варварство, ходить с ними на охоту и пользоваться деревянной мотыгой для вспахивания полей. И все-таки не могу полностью воссоздать свою цивилизацию. Ситуация весьма напоминает желание заговорить, чтобы тебя услышали на расстоянии. Что мне делать?

Худой ученый внезапно поднял голову. Низенький посмотрел на него.

— Я возьму материалы, которые могут дать дикари с Земли, — сказал Сомс. — Я не могу сделать то, что хочу, — не могу пообщаться на расстоянии, как я уже сказал, — но найду-таки способ сделать нечто, очень похожее на разговор на расстоянии или на то, чего я добиваюсь. Я буду довольствоваться чем-то, приблизительно похожим. И на практике, будучи чужаком в варварском окружении, я дотяну до цивилизации, которая будет уже не такой варварской, но менее развитой, чем моя раса, но все-таки лучше, чем ничего, потому что слеплены они из того же теста, что и мои соплеменники.

— Мне кажется, я понял, куда вы клоните, — медленно произнес низенький. — Но это только идея…

— Я попробовал применить ее к этому одностороннему тепловому проводнику, — сообщил Сомс — Я не смог продублировать его. Но сделал нечто, очень похожее на их сосуд для приготовления пищи. Вот, взгляните.

Он протянул им законченную схему первого предмета, над которым поработал. Все было совершенно понятно. Он помогал в разработке радара для наблюдения за метеорами в Гисел-Бэй, поэтому умел пользоваться электронными символами. На листе была только одна часть устройства, которую нужно было детально расписать. Худой ученый рассмотрел схему.

— Вы изготовили катушку с крайне низкой самоиндукцией.

— Не низкой. Скорее, нулевой, — исправил Сомс — Она возвращается, вместо того чтобы сопротивляться пропускаемому току. Пропустите по ней ток, и она вернется, увеличивая магнитные свойства, пока не достигнет насыщения. Затем начинает терять магнитные свойства и возвращает обратно направленную электродвижущую силу, которая увеличивает силу тока, лишенного магнитных свойств, пока полярность не изменится. Вы берете альтернативный магнит, не испускающий тепла из-за своей нестабильности, но поглощающий тепло, чтобы эту стабильность обеспечить. Такой механизм будет забирать тепло отовсюду — из воздуха, воды, солнечного света, откуда угодно — и давать электроэнергию.

Оба ученых уставились на схему, а потом с восторгом — друг на друга.

— Пожалуй! — сказал худощавый. — Да… должен работать! Это потрясающе! Это…

— Это не так удобно, как сосуд, поглощающий снаружи холод и получающий тепло внутри, — заметил Сомс. — С позиции пришельцев, это топорная работа. Но вот вам пример взаимного влияния двух цивилизаций, не прибегающих к немедленному насилию и войне. Можете сами попробовать.

Глаза обоих физиков засверкали. И коротышка напряженно спросил:

— Мы… можем?

— Ну, конечно! — лихорадочно воскликнул худощавый. — Посмотрите на устройство для создания климата! Мы не можем воспроизвести его, но если подумать… Для жидкостей эффект Холла недействителен. Никто даже и не пытался обнаружить его в ионизированных газах. Но если подумать…

Коротышка сглотнул.

— Изменить температуру нельзя, и, чтобы произвести выравнивание… — проговорил он.

Они общались друг с другом, как в бреду. Что-то писали. Невнятно бормотали. Когда появились другие члены исследовательской группы, то застали людей, которым море было по колено.

Военные не испытывали счастья. Они не сумели поймать крупную рыбу. Им даже не удалось добиться от детей статистических данных. Гейл должна была натаскать ребят в арифметике, но они записывали числа настолько отличным от теперешнего способом, насколько римские цифры отличаются от бинарных систем или от обычая древних греков и евреев использовать для этой цели алфавит.

Военные не получили никакой полезной информации. Карманный инструмент Франа был безопасным и никоим образом не мог использоваться в качестве оружия. У них также не было надежды воспроизвести то, что Сомс назвал сверхрадаром. Сосуд для приготовления пищи мог быть использован для выработки энергии для кораблей и подводных лодок, даже для самолетов. Но оружия не было. Никакого.

Люди из отдела по связям с общественностью были напуганы. Появление ребят должно было вызвать финансовую панику. Вся земная цивилизация оказалась устаревшей. Технология настолько отстала, что, как только это осознают, наша экономическая система просто-напросто рухнет.