Кузнец - Леонид Бляхер Страница 54

– Хотел-то чего, дед?

– Старый я. На пашню сил не хватит. Дозволь, я в лесу себе сруб поставлю. Огородик заведу, помаленьку охотиться буду. Тем и проживу.

– А мне что за радость от такого поселенца? – проговорил я. В принципе, мне было безразлично. Земля приамурская всех прокормит. Хочет человек жить наособицу – пусть живет. Но показалось мне, что дедок непростой.

– Травник я, народ могу от болезней разных почивать, раны могу лечить.

– Ух ты! Это дело. Если людей наших будешь лечить, будет тебе от меня честь, хвала и благодарность. Только есть тогда и у меня к тебе дело.

– Что за дело, начальный человек?

– Слушай, дед. Звать меня Онуфрий. Кличут Кузнецом. Зови хоть так, хоть эдак.

– Ладно, Кузнец. Кузнец – доброе имя для мужа. А меня мамка Лавром звала. По батюшке – Петровичем.

– И ладно, Лавр Петрович. Дело у меня такое. Поселись-ка ты не в лесу, а недалече от города. Пусть и наособицу, а чтобы людям до тебя добираться было удобно.

– Так кому нужда, и дальше доберутся.

– Может, и так. Только есть у меня и вторая просьба. Мальцы у нас есть, что от казаков остались павших. Парни тоже казаками станут. А вот из девок мне бы десяток травниц вырастить, или меньше, но чтобы были. Сможешь?

– Ну, тут не любая подойдет-то. Там ведь и нарывы резать нужно, гной выпускать, раны страшные лечить. Иная, как увидит, такой визг поднимает, что хоть сам уши затыкай.

– Так сам и отберешь годных. Вон смотрю, уже одну отобрал. Или внучка?

Девка стояла молча, опустив голову. На мои слова о себе никак не реагировала, как и на весь разговор.

– Ну, не совсем ученица она. Да и не внучка. Не знаю, как и сказать. Я по Сибири много ходил. Жил и на Оби-реке, и на Енисее. Как-то шел я по лесу. Слышу крик людской, девичий. Схватил я булавенку свою и побежал. Вижу: она стоит и криком исходит. Успокоил, как мог. Так она у меня и осталась. В жены брать? Так староват я уже. Считай, дочка или внучка. Зову ее Найдёна. По дому хлопочет, обед готовит, стирает. Только не говорит ничего. Я уж ее травами поил, к ведуньям знакомым водил. Говорят, что душа у нее не наша.

– Ишь ты! – протянул я. Вдруг тоже попаданка. Поглядим. – Что ж ты молчишь, девица-красавица?

– Вот и я говорю. Пусть при мне живет. Вреда от нее нет.

– Пусть живет. Ладно, дед. Селись, где хочешь. Потом мне скажешь, где жить станешь, да в гости пригласишь. Там и договоримся. Только долго я ждать не люблю.

– Добро, – проговорил дед. – Тогда и мы пойдем.

На том и распрощались, хоть и любопытно было мне с той девицей пообщаться. Только дел было невпроворот. Главные пока дела – военные. Я не стал своих инженеров к себе звать, сам пошел к мастерским.

Уж не знаю, как дальше, а пока город наш, или крепость, мне нравится. Уже не просто острог. Площадь деревянными плашками вымощена. Вокруг стоят церковь, приказ, типа контора, где чиновники, в том числе я, сидят.

Только я там не только сижу, но живу в служебной квартире на втором этаже. То есть считается, что это мой дом. Но жилых моих там две комнаты наверху и горница в башенке. В одной комнате советуемся с ближними людьми, водку пьянствуем и беспорядки нарушаем. Во второй я сплю, а в горнице казна хранится. Вот и всё жилье. Я не жалуюсь. Нормально так. При доме есть и баня, и кухня, где на всех обед готовит одна вдова с двумя своими дочками. И ей хорошо: при столе, и нам не плохо. Даурки, что раньше при доме жили, теперь им помогают. Есть сарай нужный. Словом, квартира со всеми удобствами варианта XVII века.

Там же, вокруг площади, лавки стоят. Еще три года назад первую поставили, а теперь их уже семь штук. Семь приказчиков продают товары и с Руси, и из дальних стран – только закажи. Он тот заказ передаст купцу, тот и присылает. В казну за то тоже доля идет малая. Ну так курочка по зернышку клюет.

Недавно поставили трактир. В местном варианте это ресторан с гостиницей. Тоже круто. Есть и мастерские. Вон сапожник работает, кому-то сапоги точит. Тоже дело нужное. Есть и плотники, что могут хоть лавку, хоть ларь, хоть сундук или поставец сделать. У меня давно мелькала мысль заказать себе нормальную мебель. Но опять же, когда? То воюю, то пирую.

Дальше идут две улицы с переулками. Дома крепкие, заборами огорожены. Окна с резными ставнями, на крышах завитушки. Склады, амбары изрядные и для ясака, и для припаса. У всех и свое есть. Но это общее. Там и жалование воинское, и помощь для переселенцев. Хорошо.

Дорога пошла к воротам. Домов там уже не строили: вдруг осада. Начнут огонь метать, так и пожар займется. А оно надо?

Вот в слободе за городом порядка уже меньше. Там строят, как нравится. Запрет только грязнить, где живешь. Для мусора есть ямы специальные, нести недалеко. Тоже шалашей и землянок нет. Дома строят крепкие. Живут здесь мастеровые и крестьяне. Казаки, кто простор любит, тоже здесь селятся. У стены строить нельзя, чтобы враг не мог подкрасться, прикрываясь строениями. А так строй, как тебе удобно.

Вокруг слободы тоже стена, только невысокая – где-то в два человеческих роста. Есть бойницы. Осаду не выдержит, но и враз ее не возьмешь. Только со стороны Амура стены не было. На реке у нас конкурентов нет. Зато там была пристань со складами, два малых острожка с двумя пушками стояли, плотбище для новых судов. На реке стояли десятка два больших и малых судов. Были суда и в Албазине. Одно суденышко стояло у Кумарской крепости и одно – у нового острога. Немалый флот. Подальше стояли мельницы, тоже дело нужное: зерно есть невкусно, мука нужна. Здесь ее и мололи по надобности.

Здесь же были и оружейные мастерские, да и не только оружейные. Серпы и косы, топоры и ножи, гвозди и подковы, всякий металлический товар для хозяйства тоже изготавливался здесь. Мастерских было четыре. В одной из них делали обычные кузнечные дела, в другой – делали и чинили брони, шлемы, ковали и собирали самострелы-арбалеты, чинили и переделывали замки в пищалях-ружьях. Отдельно стояла плавильня, уже напоминающая вполне нормальную домну с конвектором, поддувом и всеми необходимыми примочками для производства стали. А вот в дальней избе сидели мои умники над заданием. Туда я и шел.

Заданием был «гатлинг». В принципе, идея проста. В смысле проста, когда ее изначально знаешь. К стальной оси крепятся стволы ружей. Правда, ружья желательно казнозарядные. С помощью ручки с кулачковым механизмом стволы вращаются. С казенной части крепится магазин. В верхний ствол подается, точнее, просто падает под действием силы тяжести патрон, проворачиваясь. Предпоследний снизу ствол взводит курок, который и стреляет из нижнего ствола. Гильза под действием той же силы тяжести падает на землю.

Такая конструкция во время войны Севера и Юга в США обеспечивала скорострельность от двухсот до тысячи выстрелов в минуту. Современные аналоги на электрическом механизме дают до семи тысяч выстрелов. Но есть беда, называется она патрон. Нету их пока. Есть так называемый бумажный патрон, но он туда никак. С ним просто чуть быстрее заряжать. В многоствольной установке Гатлинга нужен капсюль. Тоже не бином Ньютона, но много их нужно. Даже с обычной, литой, пулей расход материала большой. А для каждого выстрела делать патрон – годы и годы уйдут. Всё же производственная база – дело важное.