Трое на пути в Хель-Гейт - Евгений Кривенко Страница 54

— Так, — кивнула Кэти. — Но, Толуман, ты забыл Прескотта. У нас остается версия, что именно он стоял за первыми покушениями на меня.

— Нет, — покачал головой Толуман. — Не забыл. Но у меня такое впечатление, что с ним ситуация сложнее, а теперь он вообще отошел в сторону. Я уже говорил, что хочу потянуть за эту ниточку, однако пока на это нет времени.

— Да, — вздохнула Кэти. — Сейчас нам надо встать на ноги. Ну что же, спасибо. Будем надеяться, эта хитрость поможет нам выиграть какое-то время…

Она чуть задумалась, а потом улыбнулась.

— Кстати, о времени. Толуман, передай Элизе спасибо. Я будто вырвалась из клетки на столько дней.

Села прямее.

— Итак, принимаем решение. На следующей неделе «Northern Mining» проводит пресс-конференцию в Магадане. Я сообщу о начале работы нашей компании, что уже с осени мы будем поставлять платиновый концентрат. Также объявлю о создании консорциума «Великая северная магистраль» для строительства трассы от Якутска до Фэрбанкса через Берингов пролив, и модернизации Амуро-Якутской магистрали в Китай. На вопросы о строительстве через другие Автономии Российского союза отвечу отрицательно: это слишком дорого и не обещает скорой прибыли… Но, Толуман, есть проблема. Для выплавки чистой платины нужен аффинажный завод, а он есть только в Красноярске. Как мы будем доставлять туда платиновый концентрат? Опять встает вопрос о железной дороге до Красноярска, что не понравится нашим недругам.

— Нет, — улыбнулся Толуман. — Я думал над этим. Летом действует водный путь по Лене от Якутска до Усть-Кута, а зимой перевозки осуществляются по льду реки. Там устраивают настоящую автостраду, с полосами движения и дорожными знаками. От Усть-Кута до Красноярска восстановлено железнодорожное сообщение, сделаны два перехода через Темные зоны. Ты можешь заявить, что мы воспользуемся этим маршрутом. Кстати, это действительно дешевле, чем пытаться восстановить старую Байкало-Амурскую магистраль или делать переходы на Транссибе. К тому же там уже частью китайская территория.

Кэти тряхнула волосами: — Ты молодец, Толуман. Я так и скажу. Может, китайцы действительно от нас отстанут. Или, что еще лучше, понесут свои денежки.

Она приняла более свободную позу и мечтательно улыбнулась, вряд ли позволит себе такое на других совещаниях. Все же она стала мягче, хотя на деловых качествах это не отразилось.

— Распределяем обязанности, — сказала она. — На мне остается общее руководство, буду девочкой на побегушках. Толуман занимается строительством рудника и подбором персонала. Сколько нам понадобится?

— Примерно тысяча двести на период строительства. Около тысячи для эксплуатации рудника и обогатительной фабрики, с расчетом на круглосуточную работу.

— Что ж, подбирай людей. Я перетащила бухгалтера из магаданского филиала «Northern Mining», она будет главным. Все вопросы по оплате согласуй с ней. Дел у тебя невпроворот, а ведь скоро у Элизы должен родиться ребенок. Кто у вас будет?

Толуман улыбнулся: — Девочка.

— Да, на тебя все свалилось разом. Еще и институт заканчиваешь?

— Летом. Но я взял темой диплома именно закрытую разработку месторождений.

— Остаешься ты, милый, — Кэти с улыбкой повернулась к Матвею. — Стоило со мной познакомиться, как кончилась твоя вольная жизнь. Нужен человек, который займется магистралью. Я знаю, это не совсем твой профиль, но будешь учиться на ходу. Для проектирования трассы можно обратиться к специалистам из Новосибирска: я знаю, что в прежней России разрабатывались такие планы. Для строительства переходов привлеку «Trans-Zone», как-никак я совладелица и должна давать людям работу. Но главное — Берингов туннель! Потом обговорим вопросы финансирования, однако проект надо делать прямо сейчас. Подними все прежние наработки…

Кэти вдруг осеклась и прикусила губу.

— Постой! Я взваливаю на тебя кучу дел, а вдруг тебе это не надо? Я и Толуман уже впряглись во все это — платина, Великая северная магистраль. Но я не хочу заставлять еще и тебя, можешь выбрать что-нибудь проще и жить спокойнее.

А ведь в глазах у нее появилась тревога. Жаль ее, подгоняет себя и других. Ей нужен не просто муж, а человек, на которого она может целиком положиться. Кому можно поплакаться, забыв свою гордость, но кто и сам будет тянуть этот тяжелый воз. Толуман даже затаил дыхание.

— Я с вами, — спокойно улыбнулся Матвей.

Кэти порозовела. Пожалуй, если бы не Толуман, расцеловала бы мужа. Но только облегченно вздохнула.

— Тогда я заявляю о создании консорциума «Великая северная магистраль» ^[15]. В совете директоров пока будут трое — я, Толуман и ты. Придется работать как проклятые, но может, хоть иногда отдохнем. — И она застенчиво улыбнулась Матвею.

* * *

Толуман

Он спал рядом с Элизой, когда кто-то коснулся его плеча. Он вздрогнул и поднял голову. Темная фигура отступала в сумрак, маня рукой. Мама? Ведь никто посторонний не сможет войти в ее юрту. Однако зачем он ей понадобился?

Стряхивая остатки сна, Толуман встал и пошел к выходу. Непонятно, одевался он или нет? Луна над снежными горами, но уже пахнет весной.

Темная фигура откидывает капюшон и делает шаг навстречу. Кто это?.. Изможденное лицо, серые космы, голубоватые льдинки глаз.

— Не бойся, — скрежещет голос. — Я старшая рогна и во второй раз вызываю тебя из сна. Надеюсь, для тебя это останется сном.

— З-зачем я тебе? — выговаривает Толуман. У него стучат зубы, то ли от холода, то ли от страха.

— Я уже совершала путешествие с твоей сестрой. Теперь твой черед.

— Куда? — с тоской спрашивает Толуман.

— Кэти не испытывала страха. Почему боишься ты? Дай руку!

Руку будто сжимают костяные тиски. Ветер хлещет в лицо, но вдруг стихает — вокруг некая разреженная пустота. Уши закладывает от перепада давления. Только что была ночь — и вдруг день!

Слева величественные здания, а справа серая река с пенными гребешками волн.

— Ты в Петербурге и незрим для большинства людей. Но будь осторожен, есть и другие, равные мне по силе. Я не могу быть с тобой, меня сразу почуют. А тебе пора ближе узнать своих врагов…

Вдруг он оказывается в машине, на заднем сиденье. Сидящий впереди оборачивается и недоуменно глядит сквозь него. Пробирает озноб — это отец-настоятель, глаза блеклые и безжалостные! Но тот пожимает плечами и поворачивается обратно.

Машина едет по набережной мимо серо-стальной реки. Водитель сворачивает к зданию… и снова этот храм: темные колонны, портик, шестиконечный крест.