Принц Шеннийский - Игорь Павлов Страница 54

Он спешит ко мне!

– Ммертвые, – выдавил я. – Ттам, умерли…

Кузнец, не реагируя на мои слова, еще больше ускоряется. Этот ошалевший взгляд вверг в ужас.

Я дернулся, когда понял, что в меня летит стальной агрегат. Кузнец промахнулся. Завалился вперед прямо на собственный топор. Захрипел. В его спине я увидел три стрелы с синим опереньем.

– Проститутки пришли, много, – простонал здоровяк. – Воспользовались… воспо…

Кузнец умер. А я остался рядом с этой здоровой тушей, что придавила мою цепь. Мало того, двое трупов ограничили мое перемещение. Теперь я под корень завяз. А так хоть бы вылезти на видное место, сколько длина позволяет, чтобы увидели несчастного раба забытого.

Пробую сдвинуть его. Мои худые руки дрожат. От бессилия хочется выть. И я завыл. Хрипло заревел, как дикий зверь. Из меня начал рваться псих. Задергал цепь, как бешеный, будто вокруг горит огонь, и мне надо идти, от этого зависит моя жизнь. Зацепил рукоять топора, стал тащить ее из–под кузнеца.

Кое–как сумел это сделать. Только вот сил поднять этот здоровенный топор уже нет.

– Сильно жить так хочешь, раб? – раздался звонкий голосок. Подобные, ласкающие слух голоски, я уже вычеркнул из своей жизни.

Осознаю, как же скучал по такой красоте звука, этой тональности. Женский голос, люблю его. Обернулся, совершенно не стыдясь своей наготы и уродливого вида. Это была фея из зачарованных лесов Бора, русалка озер Ороса, дева слепящей сознание красоты. Мордашка ее скривилась при виде такого урода, как я.

– Знаешь, если ты вестник смерти и пришел, чтобы отвести меня в Черный Запредел, я не так уж и хочу жить, – прохрипел в ответ.

Такую тираду выдал сдуру. Все из–за неуверенности в себе, наверное… Или я просто сильно устал. Очень–очень, до такой степени, что уже ничего не страшно. А красивое, но хоть на миг увидеть, ощутить и коснуться – так неистово приятно.

Она присела на корточки, убирая лук за спину. Вся такая утонченная, в облегающей одежде с большими зазорами, открывающими вид на загорелую кожу. Пристально посмотрела на меня крупными светло–голубыми глазами изысканно раскосыми и с улыбкой продолжила:

– Спасай себя сам, раб. Константин прибудет к полудню, не дай Лесные Боги, ранее. Поспеши.

Поднялась, развернулась и ускакала. Быстро, ловко, юрко, как лесная белка.

Я озверел, окончательно. Ее слова, как вызов. Три рывка и пришло абсолютное понимание бессилия. Я слаб, а когда вернуться хозяева рудника, я тут сдохну.

Рывок из последних сил. Кузнец даже на миллиметр не сдвинулся. Я взвыл…

Девичьи хихиканья донеслись до меня. Далекие, где–то там наверху. Это ведь вальки… Вальки?!

– Вальки!! – взревел я, вырываясь как бешеный. Всем телом, каждым своим мускулом. Как пес на цепи, что душит сам себя ради каких–то дополнительных сантиметров свободы… Свободы. Какой такой свободы?! Смешно.

– Вальки!!

Это уже хрип. Последний рывок. Падаю с оторванной цепью в руках. Как?!

Кузнец перерубил цепь своим топором?! Тихо смеюсь и начинаю ползти в выходу. Вот уже камень, на котором сидела вальки. Та, что дала мне шанс. Поднялся, не гоже перед дамами, перед воинами ползти. Шествую медленно, но гордо. Появилось солнце. Прямые лучи которого моя кожа уже позабыла. Свет больно ударил в глаз. Один мой единственный глаз. Озираюсь по сторонам, как загнанная дичь. Трупы охранников повсюду. Кое–где валяются голые тела рабов.

Никогда не думал, что так сложно идти в гору, даже если наклон дороги не такой уж и большой…

– Иди стрелы собери, – услышал я женский голосок наверху.

– Света уже собрала, – отозвалась другая девушка.

– А где пес Костя?

– Поехал встречать новую партию свеженького мясца. Заодно узнать, что там у него горит на южном.

– А то! Тут одна дохлятина. Брать нечего, спаси их Лесные боги!

– Маш, что там с продуктами? – этот голосок был направлен в сторону лагеря.

– Жрать я это не буду и вам не советую! – отозвалась Маша.

Да. Женщины переняли жаргон от местных мужчин. Иду, шаркая ногами. Девушки затихли, услышали звон, тянущейся за мной цепи.

Высунулась мордашка с черной гривой. Попытался рассмотреть, но солнце било прям в лицо.

– Света? Твой? – с усмешкой крикнула мордашка. Подскочила другая девушка. Блондинка Света.

– Ага.

– Боги леса! Он что из черной ямы?!

– Ага.

– Света, ты меня поражаешь, кто туда лезет?!

– За жирдяем бежала, а этот заорал, – ответила та и замахала мне ручкой. – Молодец! Умничка просто! Давай–давай, такой упорненький, еще чуть–чуть осталось! Ползи! Моя грязная скотинка!

– Фееее, – женщины, похоже, скрылись. Голосов шесть–семь разразилось пакостным хохотом.

Когда вылез, на краю уже никого не было. Неподалеку догорал лагерь. При моем притупившимся зрении не смог понять где вальки. Шел на шум. Вскоре наткнувшись на очередной труп охранника, догадался снять с него рубаху и обвязать свой стыд. Это стоило мне больших усилий, но того требовало мое выходящее из глубин клоаки достоинство.

– Раб! – услышал я знакомый голосок. – Левее прими! Обморок!

– Свет, – бросила грубым голосом другая женщина. – Он дохлый, будет нас тормозить. Мы набрали норму.

– Наташ, я на обоз его кину, – ответила Света. – Раб, сильный, выносливый, пригодится… ты ж с Вестерии?

Я кивнул в сторону женских силуэтов. Засчитали, как «да». Раб, так раб. Лишь бы свалить отсюда до появления Константина, чертова мага.

И вот, она… снова тележка, на этот раз груженая рудой, запах которой въелся мне в нос, горло и легкие.

– Девки! – слышу визг. – Костя, похоже!

– Сколько их?!

– Да вся толпа! Маша?!

– Да поняла я!

– Отвлекай!

– Поняла! Сказала же!!

– Во, пес, понабрал рудников, мечется теперь от одного к другому! – бросил строгий голос почти у моего уха. – Мужики, безмозглые создания.

Началась какая–то суета, очень активная. Женщины загорланили не своими голосами. А телега наша понеслась с невероятной скоростью. Меня стало засыпать камнями и пылью от руды. Неслись долго. Лошади ржали взахлеб в дуэт с валькийками. Сверху на голову упал булыжник, и я окончательно потерялся.

Пришел в себя, когда телега поехала спокойнее. Солнце уже шло к закату. Из–под горки руды торчала лишь моя голова. Выкопался из ее, приподнялся. По бокам от телеги едут две девушки, позади них еще одна.

Всадницы посмотрели на меня округлившимися глазами.

– Ой! А я думала ты выпал! – брякнула та, что с более темными волосами.