Распыление 3. Тайна двух континентов - Дмитрий Зимин Страница 54

- Знатно Ариман вас нагнул, - дымя очередной самокруткой, бросил Т'чала. - А ведь вы знали, что так и будет! Знали, и сидели в своих лесах, выжидая и наблюдая... Вместо того, чтобы помешать Линглесу завладеть Сердцем.

- Знай своё место, кот, - зашипел паук. - Ты знаешь, Лоа не работают просто так. Вы могли заключить сделку... Да что я говорю! Вы сами могли убить его тысячу раз. И тоже выжидали. Так что вы нам теперь должны.

- Ничего мы вам не должны, - рыкнул ягуар. Лицо его вытянулось, приобретая явно кошачьи черты, из пальцев выскочили кинжально-острые когти. - Вы, шкуры продажные, сами виноваты. Могли просто не пустить его в Навь... Могли не подчиниться его приказам. Могли, в конце концов, связать его Словом...

- Я же сказал: мы бесплатно не работаем, - высокомерно бросил Ананси.

- Ну и сидите голым задом на муравейнике, - Т'чала отвернулся. - Пока не найдете дурака, который пойдет на сделку...

- Я так понимаю, тем самым дураком вы считаете меня, - встрял в их перепалку Лумумба.

На дне глаз Ананси мелькнуло отражение холодной, фасетчатой паучьей души, но он быстро овладел собой.

- Мы - лоа. Мы заключаем сделки. Мы не работаем бесплатно, но и по долгам платим всегда, - серьезно сказал паук.

- Но, тем не менее, ты здесь, - возразил шеф. - И ты просишь помощи.

- Ой, да ничего я у тебя не прошу, - отмахнулся Ананси.

- Неправда, - раздался из темноты серебристый женский голосок. - Мы все, и в том числе этот лживый мохнатый ублюдок, просим у тебя помощи, Легба. - из бархатной, густой, как чернила, тьмы в свет костра выступила женщина. - Не надо было посылать этого пройдоху, - добавила она, будто себе под нос. - Так и знала, что он всё испортит.

Одета была женщина в старинное платье. Такое, где сверху почти ничего нет и все прелести просто таки вопиюще торчат на улицу, а снизу - гигантская рюмка, на которую намотаны тонны тряпок. Ткань была ветхая, серебристая от старости - будто набитая пылью паутина.

И еще поразило лицо: выбеленный овал, на котором черной краской нарисованы бездонные провалы глаз и носа, а также широкий рот, тёмный шрам которого стягивали грубые частые стежки... Страшненькое, в общем-то личико. Из тех, которые, увидав во сне, можно заикой стать.

За женщиной, не переходя границ светового круга, стояли двое мужчин. Белыми манишками и черными похоронными костюмами они напоминали гробовщиков.

Четвертой была румяная, очень полная тетенька в белом, туго повязанном на голове платочке а-ля матушка-медведица.

Дальше были другие: девушки с глазами змей и покрытыми перламутровой чешуей обнаженными телами, добрый крокодил на задних лапах - я решила что он добрый, потому что на плече у крокодила сидела птичка, и он её не ел; громадный, желтый как касторка, бегемот - все они тихо стояли за пределами светового круга, больше угадываясь во тьме, чем реально присутствуя, и смотрели, не отрываясь, на нашего шефа.

Я подумала: а где же Пушок? Где наш ручной тираннозавр? Ведь он тоже был где-то там, в темноте, и все эти милые люди должны были как-то пройти мимо него, чтобы заглянуть к нам на огонек... Я скосила глаза на Ваньку. У него было такое лицо, что я догадалась: напарника одолевают схожие мысли.

- Эрзули! - поднялся навстречу женщине с зашитыми губами Базиль. - Рад тебя видеть, красотка! Всё хорошеешь.

- Так же, как и ты, Легба, - Эрзули кокетливо повела обнаженным плечиком. - Седина тебе в бороду.

Шеф поцеловал похожую на сушеную куриную лапку руку.

- Я скучал, - тихо добавил он.

- Лжец, - польщенно улыбнулась дама.

Зубы, кстати, у неё тоже были чёрными, и какими-то скользкими на вид.

А на свет вышла толстуха.

- Приветствую тебя, Легба, хозяин дорог, - сказала она, улыбаясь каждой морщинкой. Улыбка делала лицо толстухи похожим на добродушное печеное яблочко.

- Бригитта! - Лумумба раскрыл объятия. - Как дела, старая ведьма? - голос его был полон нежности и обожания.

- Твоими молитвами сынок, твоими молитвами, - оглядев Лумумбу с ног до головы, она перевела взгляд на нас с Ванькой, притулившихся, как две сиротки, у костра. - Твои? - спросила она чуть изменившимся голосом.

- Мои, - шеф гордо встал рядом с нами.

- Наслышана, наслышана... - пробормотала толстуха как бы про себя, но в то же время очень громко. - Ну-ка, добрый молодец, повернись-ка передом, - толстуха взяла Ваньку за плечи и вгляделась в лицо. Насмотревшись, вновь обратилась к Базилю: - Шалун у тебя сынуля, а, Легба?

Я прямо чувствовала, как по Ванькиным щекам ползет багровый румянец.

- Я это... госпожа Бриджит... Не сын я. Ученик тока...

- Сирота, значит? - и она похлопала его по щеке. - Зови меня Мамой, детка, - и толстуха, подобрав юбки, уселась на бревнышко у костра.

Ни мне, ни Т'чале толстуха не сказала ни слова.

- Ну, какими судьбами? - спросила она Лумумбу, обирая с подола травинки.

- Ты знаешь, Мама. Иначе бы не пришла.

- Вот и хорошо, - улыбнулась толстуха. - Меньше слов, больше дела... - и повернулась к подруге. - Фреда, милая, сходи, позови наших.

Красотка с зашитым ртом удалилась.

Лумумба молча повёл глазами и за ней, лязгнув железными перышками, сорвалась ворона.

Что-то не так, - сказал наставник, едва мы переступили границу Нави. И я была с ним согласна на четыреста двадцать процентов. Потусторонние джунгли, а в особенности эти лукавые Лоа не внушали никакого доверия. Самое главное, я никак не могла понять: мертвые они, или нет...

И тут, разрывая ночь на мелкие кусочки, заорал тираннозавр. Вопль вспугнул гнездящихся у нас над головами крыланов, огонь в костре взметнулся на неимоверную высоту...

Ванька, сорвавшись с места, помчался к любимцу.

- Наверное, комарик укусил, - небрежно заметила толстуха, глядя вслед моему напарнику.

А я подумала: это какой хобот нужен комарику, чтобы пробить жесткую, как рубероид, шкуру...

- Наверное, - Лумумба, встав, пошел за Ванькой, но будто наткнулся на невидимую стену. Ощупал её руками, попытался пробить плечом... А затем повернулся к толстухе.

- Хороший у тебя ученик, - глядя ему в глаза, произнесла толстуха. - Жалко, наверное, будет отдавать...