Теоретик. Храм из хрусталя - Владимир Корн Страница 54

– Ну так что, гражданин начальник, когда выступаем?

Теперь было глупо даже упоминать о своем недавнем решении. Только и оставалось сожалеть о том, что я, как последний слизняк, не остался на допросе. Как много теперь мне придется узнать с чужих слов!

– Отсюда уходим после полудня. – Я даже не раздумывал. – Там, где растет вазлех, придется на некоторое время задержаться.

– Нужно его уничтожить? – догадался Демьян.

– Именно. Значит, так. Ирма, тебе придется заняться готовкой. И не потому, что женщина, просто для остальных найдется другое дело.

И куда более неприятное, ведь предстояло похоронить Гришу.

– Поняла, Игорь, можешь не продолжать.

– Слава, считай себя к Ирме прикомандированным. – Не стоило надолго оставлять ее одну сразу по нескольким причинам.

Нисколько не сомневаюсь, что этой ночью девушке было очень страшно. А еще ей пришлось убивать, что для нормальных людей, когда происходит впервые, всегда удар. Это уже потом некоторые из них начинают находить в убийствах удовольствие. Но остаются ли они все еще нормальными, какими бы мотивами себя ни прикрывали, тот еще вопрос. И самая главная причина. Я не хочу, чтобы Ирму украли у нас из-под носа перквизиторы. Как произошло в случае с Лерой. «Так, Игорь, не у нас, а у тебя. Потому что другие тогда были далеко в стороне. И что бы ни говорили тебе сейчас, что никакой твоей вины нет, и что бы ты ни придумывал себе сам, виноват именно ты. Наверняка все можно было сделать иначе, чем бросить ее одну».

Когда могила была готова, настала пора прощаться.

– Неплохой человек был, – сказал Слава, перед тем как сделать глоток из фляжки, которая, побывав в руках по очереди у всех, оказалась у него.

– Согласен, – кивнул Гудрон. – И с опытом. Просто ему не повезло. Как и его тезке, Сноудену.

Все так и есть. Сноуден погиб примерно так же, как и Полковник. Пуля, наверняка выпущенная наугад, нашла его в зарослях, чтобы сразить наповал. Единственная, других ранений у него не было. Вот и Григорий. Ну не мог он знать, что всего-то в шаге от него просвет между кустами! Неширокий, шага достаточно, чтобы его преодолеть. А позади – один из многочисленных в каньоне камней такого же, как и плита, молочного цвета, на фоне которой его силуэт был хорошо виден. Находись оба они на полметра правее, левее ли, не важно, пули бы их не нашли. Ну и что тут может быть иное, кроме фатального невезения?

– Ирма, может, не стоит? – сказал Слава Проф, когда девушка потянула фляжку из его руки. – Там градусов семьдесят, ты к такому не привыкла.

– Пусть выпьет, ей нужно, – не согласился с ним Гудрон. – Но лучше, конечно, разбавить.

Среди подарков, которыми одарили меня за жадры в Аммоните, была и бутылка рома. И лежал он, перелитый мною во фляжку, до поры до времени. Нет, не для таких вот случаев, хотя и для них тоже.

Вазлех разгорелся на удивление быстро. То ли настолько смолистыми оказались его переплетенные стволы, то ли еще по какой-то причине. Но Трофиму с Демьяном даже разжигать его особенно не пришлось. Через какое-то время от дерева вверх пошел густой столб черного дыма, который заставил нас укрыться так, чтобы вазлех оставался на виду.

– Как от автомобильных покрышек, – заметил Демьян.

– Верно подмечено! – согласился с ним Гудрон. И обратился к Вячеславу: – Проф, а на Земле что-нибудь подобное есть?

– Ты о чем сейчас пытаешься спросить? – не понял тот.

– Ну не о деревьях же, которые горят, как резина. Наверняка там таких нет.

– Ты уверен? – посмотрел на него Проф. – Вспомни хотя бы о гевеях. – И, глядя на Бориса, пояснил: – Каучуконосы.

– Ладно, убедил. Но я не о том.

– И о чем же тогда?

Гудрон, прежде чем ответить, посмотрел на меня. На что я ответил ему довольно злым взглядом. Понимаю, о чем ты хочешь спросить, и не опасайся меня ранить. Мне люди жизни доверили. И хотя бы ради этого я в зародыше начну убивать все те мысли, которые смогут помешать. Он проникся.

– Я о червяках, которые попадают в мозг.

– Да сколько угодно! И действуют они по-разному. Некоторые убивают человека всего за несколько дней, другие – ленточные цепни, когда оказываются в головном мозге, сосуществуют с людьми десятилетиями, и их владельцы даже не подозревают об их наличии. Причем они не симбионты – паразиты. Или те же протисты.

– А это что еще за звери? Первый раз о них слышу.

– Одноклеточные организмы, которые не входит в состав животных, растений или грибов. С ними дела обстоят нисколько не лучше, а даже наоборот.

– Мальчики, давайте лучше на любую другую тему поговорим! – возмутилась Ирма, нервно передернув плечами.

– Отставить разговоры и всем отдыхать, – заявил я, видя, что вазлех уже догорает, но перквизиторы на помощь ему не спешат. – Борис, а нам с тобой придется охранять их покой в первую смену. Пошли!

После чего, подавая пример, зашагал в ту сторону, где находился проход в соседнее ущелье, откуда они и могут пожаловать.

– Я смотрю, Игорь, временами ты сам на себя не похож, – издалека начал Гудрон.

Для охраны расщелины мы с ним подобрали знатное местечко. Скрытно к нему не подберешься, а сама расщелина как на ладони. И потому можно свободно перебрасываться словами, чтобы убить время.

– Что, так заметно?

Борис был бы последним из тех, перед которым мне стоило бы корчить из себя крутого главаря. Но не потому, что он старше меня на целых десять лет. Так сложилось, что он стал для меня первым и к тому же единственным наставником в этом мире. Строгим, въедливым, иногда язвительным. Но именно благодаря ему я до сих пор жив. Вернее, благодаря тому опыту, которым он щедро поделился со мной. Свою тоску о Лере я старательно пытался скрывать. Но получалось не слишком удачно, если он все-таки заметил.

– Я не о Валерии, – продолжал Борис.

– И о чем тогда?

– О том, что ты в нас не уверен. Стоп! – остановил он меня жестом ладони. – Немного неправильно выразился. Не то чтобы в нас, а в том, правильно ли сделал, что взял нас с собой. Нет, снова не те слова. Как бы поточнее сформулировать? Долго к разговору готовился, а как дело до него дошло, так ничего и не удается. Давай я уж как получится… Игорь, ты наверняка считаешь, что, пойдя с тобой, мы в какой-то степени сделали тебе одолжение. Ведь если разобраться, дело касается тебя одного, а словить пулю – как нечего делать. Гриша Полковник успел уже в этом убедиться. Так, дай до конца выговориться.

И я, в очередной раз открыв рот, снова его захлопнул.

– Тут все гораздо сложнее. Про себя промолчу, пусть даже по гроб тебе обязан. Мне потом Сан Саныч рассказывал, что дело со мной на часы уже шло, если не на минуты.

Нисколько не сомневаюсь в том, что Борис не из тех людей, которые на следующий день забывают сделанное им добро. Но ведь разговор не только о нем.