Николай Хмурый. Война за мир - Михаил Ланцов Страница 54

Почему тяжелые пусковые установки были смонтированы фактически на танках? Все очень просто. Стреляли они недалеко. Не удавалось пока инженерам и конструкторам сделать неуправляемые ракеты, летающие дальше полевой ствольной артиллерии. Да так, чтобы не «куда-то туда», а с хоть как-то предсказуемым эллипсом рассеивания. А раз так, то попадание под обстрел артиллерии противника было весьма вероятно. Так что эти пусковые установки проектировали как классические самоходки.

Значит, выехали они.

Пару минут помедлили.

И «пошла жара».

Сначала первая ракета, обильно дымя и шипя, ушла куда-то вдаль, оставляя после себя хорошо различимый след. Потом вторая. Третья. Четвертая. И так далее – вплоть до тридцатой.

И только стрельба закончилась у всех боевых машин, как к ним поспешили транспортно-заряжающие. Тоже гусеничные. Тоже бронированные.

С помощью специальной стрелы небольшого крана распахнули откидной броневой кожух боеукладки. И начали ракету за ракетой загонять в пусковую установку, трубы которой были стабилизированы по горизонту.

Минута. Вторая. Третья.

Готово.

Откидной кожух ставится на место. Стрела крана переводится в нейтральное, походное положение и тоже фиксируется. А сама транспортно-заряжающая машина дает ходу, стараясь отъехать подальше. Там ведь и выхлоп от стартующих ракет, и вероятность взрыва, которым сразу накроет две установки. В общем – рядом находиться не надо.

И только транспортно-заряжающие машины отошли, как прозвучал сигнал. И вновь ракеты начали уходить вдаль, поднимая там целую стену кошмарного вида взрывов. Тут и калибр сказывался, и масса боевой части, и тип ее… ведь при взрыве весь этот пирогель расплескивался по округе целым облаком горячего кошмара.

Потом был еще один залп. И еще. И еще. И еще…

Сами же машины при этом смещались. С одного места они давали не больше одного-двух залпов, потом перекатывали заметно в сторону. И начинали обрабатывать новую цель. А транспортно-заряжающие машины откатывались в тыл и «заправлялись» с больших грузовых автомобилей, перевозящих целые укладки этих ракет. Что позволяло перезаряжать боевые машины по мере необходимости. Быстро и слаженно. И много стрелять… много… очень много…

Контрбатарейной борьбы силы Альянса не вели.

Подразделения РСЗО маневрировали, стараясь уклониться от нее. Но ее не было. Впрочем, это не мешало уклоняться. Мало ли?

А почему войска Альянса не вели борьбу с пусковыми установками? Все очень просто. Им было не до того. Ведь сверху их утюжили бомбардировщики.

Тяжелые многомоторные машины подлетали к тыловым позициям той или иной дивизии и сбрасывали на них крупные термобарические бомбы. Большие такие дуры. Которые недалеко от земли устраивали «светопреставление».

По сути своей это были обычные контейнеры с легкой горючей жидкостью. Внутри двойная система детонации. Первая – разрывала контейнер и распыляла жидкость по округе большим облаком легкой взвеси. Даже не капелек, а такой своеобразной пыли. Второй же заряд срабатывал после, поджигая эту смесь.

Шууух… Баам!

И всем рядом с местом подрыва становилось хорошо.

Попадать в цель точно и не требовалось. Укрепления, да, такие боеприпасы ломали плохо. Но вот легкие постройки и расположенную открыто или в легких полевых укреплениях живую силу противника карали нещадно.

Параллельно с этими жбанами радости над позициями сил Альянса летали штурмовики и обычные фронтовые бомбардировщики, которые закидывали все мелкими химическими бомбами. Хлорными.

Так что силы Альянса в этом Силезском котле оказались буквально в аду. Брызги пирогеля, рваные облака хлора, регулярный подрыв термобарических боеприпасов… Паника начала нарастать лавинообразно. А вместе с тем пропорционально терялось управление.

Да, на этой территории находились и жители Империи. Но важный момент заключался в том, что основная масса сил Альянса находилась за пределами населенных пунктов. Что позволяло работать аккуратно и своих стараться не задевать…

Эта артиллерийско-бомбовая подготовка продолжалась с максимальной интенсивностью практически двое суток. А потом резко прервалась, и в бой пошла Имперская пехота. Точнее Имперский резерв, подкрепленный легкими средствами механизации. Которым деморализованные войска противника оказывали крайне вялое сопротивление, массово сдаваясь в плен.

Нет, конечно, кое-где сражались. Но без огонька. Точнее, огонька было много, но вокруг. И люди, пережившие двое суток без сна в этом аду из огня, грохота и удушья, совершенно не могли полноценно драться. Многих даже находили спрятавшимися где-то. Забившихся в угол, словно перепуганных мышей. Да и по лесам ободранных беглецов еще долго отлавливали…