Летун - Елена Первушина Страница 53

Если бы не эти печальные размышления и не дождь, зарядивший, едва поезд отошел от станции, то, что увидел Аверил в Мастерской, оказалось бы для него настоящим шоком. Двери ангаров были широко распахнуты, рядом с ними прямо на земле лежали кучи материалов и запчастей, рабочие спешно демонтировали оборудование. Два скелета недостроенных самолетов печально застыли в конце полосы, словно их выкатили из цехов и бросили, как ненужный хлам.

Аверил, подняв воротник, торопился к дому отца Остена, когда едва не налетел на Ланниста. Старый механик ругнулся, брезгливо уклонился от протянутой руки инженера и процедил сквозь зубы:

– Что, тоже на поживу приехал, сквалыжник?

Аверил невольно рассмеялся – на странные ругательства Ланниста в Мастерской давно не обижались, наоборот, они были своего рода ритуалом, паролем тайного братства авиаторов Аврелии. Но когда Ланнист, засунув руки глубоко в карманы, прошествовал мимо, путешественник понял, что что-то тут действительно не так. Он бросился догонять механика.

– Ланнист, ты чего? Не дури! Я заказ приехал делать.

– Лиху своему одноглазому заказы делай! – бросил Ланнист через плечо.

– Да стой ты! – Аверил наконец обогнал его и взял за плечи. – Ругаешься, так хоть скажи за что. Меня тут два года не было. Чем я перед тобой провинился?

– То-то и оно, что не было! К ракушечникам своим усвистал – так там бы и сидел. Без тебя Мастерскую с молотка пустим.

– Погоди! Как это с молотка?

– Ай, да что уже говорить! – Ланнист с досадой махнул рукой. – Иди уже к папаше. Он образованный – с ним и поговоришь. А наше дело маленькое: работал двадцать лет, а как не нужен стал – собирай манатки и проваливай.

Видя, что толку от механика сейчас все равно не добиться, Аверил в самом деле пошел к отцу. Как назло, того не было в конторе. Но зато была матушка Остен, и она наконец предложила усталому и опешившему путешественнику мягкое кресло и горячего чая с липовым цветом, и под потрескивание поленьев в камине рассказала печальную историю краха Мастерской:

– Сначала на рынке появились дешевые велосипеды. Легкие, скоростные, но хрупкие, и это заставляло людей менять их раз в два-три года. Впрочем, покупателей это устраивало, потому что постоянные клиенты покупали велосипеды со скидкой. Нам такая торговля казалось чудачеством – мы были уверены, что наши клиенты ценят надежность и долговечность. Они и ценили, только их становилось все меньше. Потом появились самолеты – копии зарубежных моделей. Купили франшизу у Мастерской авиации в Луке и начали теснить нас. А потом перехватили выгодный заказ от Министерства железных дорог на выпуск облегченных дрезин с велосипедным приводом… Тут отец наконец перешагнул через свою гордость и поинтересовался, кто берет нас за горло. Оказалось, госпожа Аннати.

– У госпожи Аннати – Мастерская? – не поверил своим ушам Аверил.

– Ну, разумеется, нет, милый, – успокоила его матушка Остен. – До такого непотребства даже она не опустилась. Распродала потихоньку те чертежи, что остались от сына, и наладила производство. Взяла себе в компаньонки какую-то женщину с Западных Островов. Говорят, страшная уродка, одноглазая. Я ее только раз видела, да и то она в вуали была – лица не разглядеть. Приезжала сюда, чтобы посмотреть, чем поживиться можно. Мы ведь с молотка пойдем через декаду. Их трудами… Сегодня отец поехал в город с ними договариваться. Ты посиди, он на вечернем приедет…

– Спасибо вам, матушка, но я, пожалуй, пойду… Лучше загляну завтра.

* * *

При станции были небольшой буфет и гостиница. Аверил снял комнату, заказал ужин, но еда в рот не лезла. Он чувствовал себя оглушенным. Дело было даже не в том, что он рассчитывал на мощности Мастерской и теперь понятия не имел, где и с кем будет выполнять заказ. Конечно, можно было обратиться хоть в ту же Мастерскую Луке. Но когда рушится родной дом, человека не утешит, что ему есть где жить. Аверил сам, выходя из гимназии, выбрал эту Мастерскую, когда она еще была только основана, когда еще ни один самолет не поднялся в воздух. Выбрал за обещание, что его сны сбудутся. Впервые «показал характер» отцу. Потом кусал локти, глядя, как уходят в небо другие – все, кроме него. Потом исполнил свою мечту и был готов идти дальше. И вот теперь…

Тут он вспомнил, что на станции должен быть и телеграф. Не без труда разыскал его и отправил телеграмму Янтэ. «Мастерская обанкротилась. Пойдет с молотка». Задумался, что писать дальше, и закончил честно: «Я панике». Вернулся в номер и лег спать.

Назавтра он, собравшись с духом, вернулся в Мастерскую и как ни в чем не бывало принялся обсуждать свой проект с отцом Остеном. Словно не громоздились за окном кучи деталей, идущих на продажу, словно не стояли безмолвным укором остовы самолетов. Просто ученик приехал посоветоваться к учителю. Как добиться герметичности кабины? Как обеспечить ее обогрев? Какой необходим объем баков? Какую конструкцию шасси выбрать?

Когда он уходил, матушка Остен поймала его в коридоре и незаметно пожала руку.

* * *

Ночью Аверила разбудил стук в окно. Когда он распахнул створки, в комнату скользнул мокрый и взъерошенный летун. Попытался приземлиться на люстре, не удержался и с торжествующим воплем «Уик!» сверзился на кровать, марая простыни грязью.

Аверил, зажег свечу и осторожно приблизился к нему, приговаривая: «Хорошая птичка, хорошая…». Не спуская глаз с раскрытых челюстей и по-собачьи вывалившегося розового языка, снял с шеи Друга футляр, открыл его, достал записку.

«Покупай все, что сможешь, – писала Янтэ. – Нанимай людей. Перевози все в Луке. Будем делать Мастерскую здесь».