Нефрит. Огонь. Золото - Джун Ч. Л. Тан Страница 53

– Тогда мне, похоже, придется постоянно напоминать себе о твоих хороших качествах.

– Я думала, будучи тяньсай, ты хочешь моей смерти. Возможно, это мне следует бояться тебя.

– Только не этого тяньсай. – Я откидываюсь на руки, не решаясь признаться самому себе, насколько легко мне с ней шутить.

– Ха! Значит, ты и правда тяньсай.

Получив подтверждение, Ан делается такой гордой, что я не могу не улыбнуться.

– Почему тяньсай так ненавидят Похитителей Жизни? – спрашивает Ан чуть слышно.

– Это долгая история.

– А я хорошо умею слушать.

Я вытягиваю ноги и стряхиваю пыль с ботинок.

– Буду краток. Более ста лет назад здесь жил один Похититель Жизни. Его звали Юнь Лун…

– Император? – потрясенно произносит Ан.

– Да. Самый уважаемый император в истории Ши был всего лишь параноиком и властолюбивым тираном. – Резкими словами в адрес прадеда я маскирую собственную вину за наследие своей семьи.

– Меня этому не учили. – Ан хмурится. – Разве он не спас Ши от захватчиков Менгу?

– Север никогда не нападал, точнее, они лишь защищали свою территорию, – поясняю, вспоминая рассказы матушки. – Ши в конце концов оставила Менгу в покое, потому что, с магией или нет, батальонам слишком трудно переходить через крутой горный хребет, который разграничивает два государства.

– В войнах использовалась магия?

– Юнь Лун хотел править миром, и так как сам обладал магией, то начал вербовать подобных себе. Он сформировал армию магической элиты, которая оставалась верна трону, превратил их в священников и создал культ Дийе. Однако имелись и те, кто был наделен магией, но не хотел сражаться. Они выступили против Юнь Луна, поэтому он оклеветал их. Заклеймил предателями и опасными для общества язычниками. Охотился на них, эта охота продолжается и по сей день. Не тяньсай прокляли землю, а Юнь Лун. Я не знаю точно, что он сделал, но пустыня продолжает расти и убивает все вокруг. Это дело рук Похитителя Жизни.

– Похитителя Жизни? Я думала… Лейе и отец говорили… – Ан замолкает, глядя на свои руки широко раскрытыми от ужаса глазами. – Конечно, они лгали.

– Неудивительно, что после всего случившегося некоторые тяньсай ненавидят Похитителя Жизни, – замечаю я.

– Только некоторые?

– Среди тяньсай нет единства. Часть из них боится Похитителя Жизни, а другая часть верит, что он олицетворяет собой надежду.

– Из-за Белого Нефритового меча?

– Да.

– Ну, я не собираюсь становиться подобной Юнь Луну, – серьезно заявляет Ан, и мне хочется ей поверить. – Откуда ты так много знаешь об империи Ши?

Я колеблюсь. Девушка все еще думает, что я иностранец. Лучше и дальше держать ее в неведении.

– Я много читаю. Тебе бы тоже следовало, если умеешь, конечно.

– Разумеется, умею, – огрызается она.

Я испускаю мысленный стон, понимая, что, возможно, оскорбил ее, сам того не желая.

– Жители Ши верят, что образование – это стартовая площадка для дальнейшего расцвета Империи, – продолжает она. – Даже женщин учат арифметике, но ты, наверное, этого не знаешь, потому что пришел с севера.

– Какой смысл в образовании, если все, чему учат, ложно?

– Не станешь же ты отрицать, что образование – единственный способ для женщины обрести равное с мужчиной положение в обществе.

– Образование – это лишь один из нескольких способов, – поправляю я. – Если женщинам не будет позволено занимать высокие посты, ничто не изменится.

– Но есть же вдовствующая императрица. – Я хмурюсь, и Ан вздергивает подбородок. – Что плохого в честолюбивой женщине?

– Я борюсь не против честолюбия.

– Тогда против чего же?

– Не чего, а кого – историков, – цежу я сквозь стиснутые зубы. – Они исказили наследие Юнь Луна, скрыли правду. Как думаешь, почему клеветническая кампания против тяньсай так успешна? Их магия вовсе не проклята. Она похожа на ту, какой владеют Дийе. Но война и конфликты – хорошие отвлекающие факторы. Кого крестьянин должен винить в неурожае? Своих богов? Императора? Или вражеские государства и других людей, которые не такие, как все? Легко найти козлов отпущения и создавать новых, если обратиться к низменным чувствам человечества. Именно так правили императоры этой страны.

– Ты говоришь, будто старый мудрец, философствующий в чайном доме.

– Один такой мудрец меня как раз и вырастил.

– С приходом нового императора все может измениться, – помолчав, предполагает она.

– Этого пьяницы? – презрительно тяну я.

– Не называй его так, – сверкает глазами Ан.

– О, прошу прощения. Я забыл, что наследный принц твой друг.

– Просто в тот вечер он был расстроен, – оправдывается она. – И не его вина, что предыдущие императоры правили так плохо. Уверена, он хочет, чтобы все изменилось.

Я подавляю рвущиеся наружу проклятия и подбрасываю в костер еще веток, злясь на себя за то, что позволил беседе принять такой поворот. Меня сбило с толку то, что девушка защищает Тай Шуня.

– В любом случае, это не имеет значения, – вздыхает она. – Я не знаю, как использовать свою крадущую жизнь магию.

Линьси мне уже об этом рассказала, но я надеялся, что она ошибается. Если Ан не сможет использовать свою магию, удастся ли ей найти Белый Нефритовый меч?

– Это не помешало отцу использовать меня, – говорит она скорее себе, чем мне.

– Никогда не доверяй политикам.

– Ты знаешь, кто мой отец? Похоже, тебе вообще многое обо мне известно, – прищурившись, замечает Ан. – Что еще тебе рассказал Лейе?

– Достаточно, чтобы выполнить мою работу.

Ан внимательно смотрит на меня с противоположной стороны костра, и я выдерживаю ее взгляд. Мы молчим, лишь потрескивание огня нарушает тишину. Настороженность возвращается. Наконец девушка ложится и натягивает на себя шаль.

Я же слишком взвинчен, чтобы спать. Намеревался завоевать расположение Ан, но вместо этого мы вернулись к тому, с чего начали. Два незнакомца, которых случайно свела судьба, слишком напуганные, чтобы доверять друг другу.

«Ты не должен ошибочно полагать, что все Похитители Жизни одинаковы. Эта девушка пойдет своим путем и исполнит свое предназначение».

Только вот каково это предназначение? Хотел бы я знать ответ.

В итоге я расстилаю на земле плащ и сдуваю с него песок, прежде чем плюхнуться на спину, а потом всматриваюсь в далекие звезды, ожидая, пока меня одолеет сон.