Земля лишних. Слуга трех господ - Влад Воронов Страница 53

Я потянулся обнять сержанта и зацепился рукой за пустую кобуру. Вот, спрашивается, какого лешего я с собой на пьянку пистолет нацепил? Хотелось выглядеть своим среди патрульных? Вот и довыпендривался.

– Черт, Том, я, кажется, выронил где-то пистолет.

– Когда ты рассказывал про свиней, он был у тебя в кобуре, я точно помню. Еще готовился тебя остановить, если бы ты спьяну взялся им махать, но не понадобилось.

– Ладно, ты тогда иди домой, а я двину обратно в «Лычку»…

– Куда тебе, пьянь? Спать иди. Сейчас позвоню и попрошу поискать твой шпалер. Поставишь потом бутылку тому, кто найдет. Вечно с вами, со штатскими, все не слава богу.

Я подумал, поблагодарил и побрел в гостиницу. Прав сержант, много раз прав.

Пробуждение было мерзким. Казалось, только опустил голову на подушку, а меня уже трясут и требуют подняться. Кому я мог понадобиться в такую рань?

С трудом продрал глаза. Меня тряс за плечо незнакомый немолодой орденец в форме. Еще двое стояли по сторонам, их автоматы на изготовку оптимизма не вызывали. Боже мой, я что, снова шпион?

Сел на кровати, помассировал глазницы. Мое шевеление не понравилось автоматчикам, два ствола уставились в лицо черными дырками. Маленькими, но очень неприятными дырками.

– Не делайте резких движений! У вас есть оружие?

– Да. Посмотрите в шкафу, там, в сумке, должны быть автомат и пистолет. Еще один пистолет я потерял вчера вечером.

Атмосфера в комнате, и так не особо дружеская, похолодела.

– Какой пистолет вы потеряли? Когда и при каких обстоятельствах?

– «Глок-19». Вчера. В кабаке под названием «Лычка» или по пути оттуда сюда.

– У вас есть свидетели?

– Человек пятьдесят в кабаке и сержант по дороге сюда. Звать его Томас, фамилию не знаю.

– Когда вы вернулись в гостиницу и что делали потом?

– Точного времени не скажу, я был изрядно пьян. Проще спросить у Тома или посмотреть записи с камер. Кстати, я слышал, что в служебной гостинице «пишут» не только общественные места, но и занятые номера. Можете понаблюдать, как я дрыхну.

– Обязательно понаблюдаем. Одевайтесь, только не делайте резких движений.

– Не хотите объяснить, что происходит?

– А вы ничего не помните? Что случилось сегодня ночью?

– Ничего такого, что потребовало бы присылать за мной конвой.

Мужик, который меня разбудил, глубоко вздохнул.

– Это та одежда, в которой вы были вчера?

– Вчера во второй половине дня. Ту одежду, в которой сюда приехал, я успел сдать в прачечную.

– Когда сдали?

– Сразу, как заселился, помылся и переоделся. В середине дня. В кабаке я был уже в этой. Так все-таки что случилось?

– В каких отношениях вы находитесь с Элизабет Сандерс?

– А это кто?

– Будете утверждать, что не знаете ее? У меня полсотни свидетелей, что она называла вас отцом, а вы ее – дочерью.

– Лиз? С ней что-то случилось?

– А вы не помните?

Я почувствовал, что еще немного, и даже два сунутых под нос автоматных дула меня не остановят.

– Офицер, вы наконец ответите на мой вопрос? Или намерены и дальше дурака валять?

– Элизабет Сандерс, которую вы публично называли дочерью, но не знаете, как ее зовут, и старшего патрульного Гарольда Смита убили сегодня ночью в номере отеля «У Франсуа» из пистолета «Глок-19». На пистолете обнаружены ваши отпечатки пальцев.

Бедняга Атос тоже думал, что хорошо повесил миледи. Наивный Влад был уверен, что у Ордена нет его отпечатков! Вот только не до них сейчас. Лиз убили! Юную Лиз, которая так пыталась подражать своей суровой хозяйке, что распугала всех мужиков вокруг. А когда попыталась вернуться к жизни, ее застрелили. Убили после вечеринки, на которую я ее позвал. Сидела бы в гостинице – осталась бы жива.

– Вы ничего не хотите нам рассказать?

Я поднял взгляд на офицера. Просто посмотрел, но он дернулся назад.

– Я познакомился с Лиз сегодня… теперь уже вчера утром. Она – помощница Аманды Кьер, откуда мне знать ее раньше?

Офицер не сразу вернулся в реальность.

– А… почему?..

– Когда мы сдали Аманду в больницу, Лиз осталась одна, без денег, без документов. Я снял ей номер здесь же, в гостинице, и одолжил денег.

– Зачем?

– Я мог бы ответить честно, но вы не поймете. Поэтому можете записать, что я надеялся засветиться перед Амандой. Когда-нибудь она выйдет из комы, а тут я, такой ловкий – спас не только ее саму, но и секретаршу. Такой вариант у вас вопросов не вызывает?

– И что дальше?

– Лиз думала, что я к ней подбиваю клинья. Я ответил, что она мне в дочки годится. Мы посмеялись и пошли на вечеринку к патрульным. Как отец и дочь.

– Глупость какая-то!

– Девочка вчера первый раз в жизни попала в серьезную передрягу. Я надеялся, что общение с молодыми ребятами-патрульными ее немного развеселит. Развеселило, ага…

Повисла тишина. Я уставился невидящим взглядом на коврик у кровати. Просидел бы так долго, но орденец был сугубым профессионалом и эмоциям не поддавался. Разве что самую малость.

– Одевайтесь и идите за мной.

То, что было дальше, запомнилось смутно. Меня вывели из гостиницы, усадили в джип и отвезли куда-то в глубину закрытой орденской территории. Как оказалось, заборов хватает не только в ПРА. В том числе высоких и глухих. Отобрали куртку, взяли смывы с рук. Потом завели в камеру и заперли там. Спасибо, хоть наручники не надели.

Я сидел на шконке, привалившись спиной к стене, и пялился в пустоту. Наверно, надо было пытаться что-то анализировать, искать убийцу, но я снова и снова вспоминал Лиз. Вот она что-то снимает на свою видеокамеру внутри связной машины. Вот я ее роняю в канаву, она пытается возмущаться, а сверху грохочут взрывы. Вот она хлопочет вокруг потерявшей сознание Аманды. Вот она совершенно растеряна на выходе из больницы. Вот она лихо отплясывает с патрульными и уходит с Гарольдом… И этот счастливый голос… «Папочка…»

– Влад, с вами все в порядке?

Более идиотский вопрос в данной ситуации трудно придумать. Меня обвиняют в убийстве, тело затекло – не разогнуться, башка трещит и настроение такое, что впору в петлю. Я о’кей? Куда уж окейнее, подводите к стенке и стреляйте скорее!

– Влад, преступника нашли. Вы свободны. На всякий случай не покидайте пока базу.

Как выключатель внутри повернули. Я почти смог вскочить.

– Кто? И зачем?

– Жан-Кристоф Перье, делопроизводитель из «Стеклянного дома». Зависть и ревность. Клеился к девчонке, а она ушла с другим. Он вытащил ваш пистолет в баре – его пальцы остались на кнопке кобуры ^[45].