Глава клана. Том 1 - Алексей Широков Страница 53

Предела же я достиг, зайдя в одну из однокомнатных квартир и, так как живых там не было, быстро выскочив, пытаясь удержать в себе уже давно переваренный завтрак. Такого… я не видел даже в подземельях хрякорылов и думать, что подобное мог сотворить человек, было невыносимо.

Это здание не было опорным пунктом и уж тем более не являлось базой бунтовщиков. Обычный жилой дом, в котором чувствовавшие себя сейчас хозяевами восставшие устроили себе «праздник жизни» за счёт местных жителей и в частности жительниц. Скорее всего, нечто похожее происходило здесь и сейчас повсеместно, ну а этим… Судя по всему, кто-то решил, что так, в одном месте, будет удобнее.

Малодушно свалив всё на бледную Дашку и подоспевших Седцезарову с Бориславом, я, давя в себе мерзкие ощущения, с упорством глотая наполняющую рот слюну, спустился на первый этаж. А затем и вовсе вышел на улицу. «Свежий» морозный воздух, полный запахов гари и крови, болезненно ударил в нос, но тем не менее остудил голову, в которой билась сейчас мысль, не шибко достойная чародея…

«Столько людей я ещё никогда не убивал, – опершись на косяк, думал я, тяжело дыша. – Правильно в клане говорили, страшно не убивать, а добивать…»

– Что там? – спросила подошедшая Юсупова, вертя в руках искорёженный подрывом «Искры» штуцерник.

– Там? – хрипло и зло ответил я, вскинув голову, а затем неожиданно для себя истерично рассмеялся. – Там ублюдки устроили себе бесплатный бордель с развлечениями на любой вкус… Рассказать, как я убил старика лет шестидесяти, похожего на обтянутый кожей скелет, старательно елозившего по трупу с выпущенными кишками, заодно душащего уже давно мёртвое тело? Он даже не заметил, как я вошёл в комнату, не слышал!! Или…

– Так! Стоп! Вот, возьми! – нахмурившись, Анджела и протянула мне извлечённый из подсумка сложенный из бумаги треугольник.

– Что это? – нахмурился я.

– Успокоительное. Порошок по клановому рецепту, – немного раздражённо сказала капитан и ткнула треугольник мне прямо в руку. – Бери! Под язык… и не глотать, пока не растворится! А то на тебе вообще лица нет.

Спорить с Юсуповой в таких вещах было бессмысленно. Потому я просто выполнил то, что мне приказали. Нечто шипучее и покалывающее, похожее на кристаллики сахара, быстро растворилось во рту, а мне действительно стало полегче.

– Что делать-то будем? – спросил я, покосившись за спину, в тёмный подъездный проём. – Там… живые есть. Женщины, дети…

– А что «мы» можем? – ответила Анджела вопросом на вопрос, демонстративно разводя руками, в одной из которых всё ещё сжимала искорёженный штуцерный пулевик, и слегка скривилась от того, как цинично это прозвучало. – Жандармы сюда ещё не пробились, сами мы простецов до точки эвакуации не доведём, положат всех, да и сами не факт, что выживем, пока людей прикрывать будем. Я уже молчу про то, что у нас есть задание, которое само себя не выполнит!

– И что предлагаешь? – поморщился я, прекрасно понимая, что командир права, хотя совесть и трудно было успокоить, ткнув её носом в неприглядную действительность.

Тем более что по большому счёту, куда не посмотри, а выбор доступной нам «помощи» был не особо велик. Либо остаться здесь непонятно насколько, охранять десяток человек, игнорируя тот факт, что в других местах, возможно, получится спасти в разы больше жизней. Либо, взяв с собой трёх почти не пострадавших женщин и одного ребёнка, прорываться по улицам к базе жандармов с невнятными шансами довести кого бы то ни было живыми, да и самим дойти. С простецами по крышам не побегаешь! Притом ещё шесть человек, включая детей, останутся здесь, потому как находятся в тяжёлом состоянии и не способны передвигаться самостоятельно, а нести их мы не сможем. Да и не факт, что сами «спасаемые» будут рады, если мы бросим здесь раненых.

– Пусть спрячутся, – пожала девушка плечиками. – Забаррикадируются и сидят как мыши, дожидаясь пока в район не придёт жандармерия. Что я ещё могу предложить? Вернёмся в оперативное укрепление, проинформирую кого нужно о том, что здесь людям помощь требуется. Ладно, Бажов, иди поторопи остальных! Мы и так уже кучу здесь времени потратили…

Отдав приказ, Юсупова вновь с интересом начала крутить пулевик, внимательно разглядывая его с разных сторон.

– Что-то интересное нашла? – поинтересовался я, прежде чем отправиться выполнять поручение.

– Угу… – кивнула Анджела, а затем, не напрягаясь, сломала оружие, оторвав у него ствол, так, словно он вообще не был закреплён. – Они не настоящие…

– В смысле? – я непонимающе уставился на девушку. – Они же стреляют!

– О, ещё как стреляют! – согласилась она, отбрасывая обломки в сторону. – Я просто немного неверно выразилась. Это… скажем так, крайне дешёвая подделка. Ну, в смысле, эти штуцеры только похожи на настоящие с Калининской мануфактуры, а по сути самопал! Не знаю, кто их делал, но качества они отвратительного, в руках, можно сказать, разваливаются. Древесина даже не лакированная, сталь совершенно мерзкого качества, в стволе нет нарезки, а уж о том, чтобы точно стрелять из такой поделки, вообще не может быть речи!

– Короче, понятно, что ничего не понятно… – вздохнул я и направился обратно в дом.

И вновь мы пробирались по крышам, налётами уничтожая группы восставших и выискивая их «Опорные точки», в существование которых, правда, верилось всё меньше и меньше. Ибо ни единого места, про которое точно можно было бы сказать, что отсюда осуществлялась координация толпы, мы так и не нашли. Натыкались всё больше на разграбляемые лавки да места, где то ли пьяные, то ли обдолбанные наркотой и вооружённые оборванцы устраивали себе лёжки с выпивкой, закуской и пьяными оргиями так, словно и не шли сейчас неподалёку городские бои.

Правда, нужно сказать, что такого ужаса, как в «том» доме, нам больше не попадалось. Да, бунтовщики не гнушались убивать мужчин и насиловать женщин. Да, кого-то из них тоже позже ждала незавидная участь. И это было печально, но всё же подобные эпизоды, на которые мы уже успели насмотреться, трудно было назвать кровавой вакханалией, невольными свидетелями последствий которой мы стали совсем недавно.

Параллельно с зачистками мы, естественно, наблюдали и за тем, что творилось внизу, на улицах. Бунт, если, конечно, это действительно был он, уже окончательно перешёл в стадию планомерного разграбления и бессмысленных зверств на захваченных восставшими территориях. Ранее частая заполошная стрельба, доносящаяся из тех мест, где группы вооружённого отребья сталкивались с силами жандармерии, теперь доносилась всё реже и реже. Более того, не раз и не два мы наблюдали, как отряды восставших сталкивались между собой в ожесточённых схватках за награбленные трофеи. Хотя я с трудом представлял, что же такого ценного эти люди могли найти у жителей второго уровня, из-за чего зубами вгрызались друг другу в глотки.

Впрочем, всё это были пришедшие в Марьино чужаки. Однако не следовало забывать, что в районе имелись и свои «хозяева», которым ну очень не нравилось то, что творили пришлые у них дома. Пока восставшие были более-менее организованы, они сидели тише воды ниже травы, забившись по щелям, и выжидали. Словно хищники в засаде, терпеливо высматривая своих будущих жертв. Сейчас же, когда напавшие на район неизвестные окончательно пошли в разнос и совсем не походили на боевые отряды, наступило время для мести и, естественно, разграбления награбленного.