Казачья кровь - Ерофей Трофимов Страница 53

– Пока нет. Но раньше ты не бывал в подобных ситуациях. А, как известно, чем сложнее обстановка, тем больше хочется разрешить всё одним ударом. Помнишь легенду про узел?

– Помню. Как говаривал мой дед, кому много дано, с того и спрос больше, – вздохнул Гриша, сообразив, о чём толкует мастер.

– Именно, – одобрительно кивнул Лю.

Все замолчали, переваривая услышанное. Вскоре Ильяс, которому живость характера не позволяла долго молчать, снова подогнал своего верблюда поближе к парню и, тронув его рукой за плечо, повторил свой вопрос:

– Ты так и не объяснил, что делать, если пить хочется, а пить нельзя.

– Вот, – коротко ответил Гриша, выплёвывая на ладонь два небольших камешка. – Кладёшь их под язык, и всё. Во рту выделяется слюна, и пить не хочется. А самое главное, вода не выходит из тела с потом. Она как бы оборачивается в твоём теле. В виде слюны.

– А зачем ты заставил своего Митяя подсолить воду? Ведь от соли ещё больше пить хочется, – продолжал допытываться прапорщик.

– С водой из тела уходит и соль. Замечал, что человеческий пот солёный?

– Конечно.

– А добавляя в воду соль, ты восстанавливаешь её количество в своём теле. Главное не сделать из воды рассол, – с улыбкой закончил парень.

– Интересно. Особенно с камешками, – усмехнулся Костя, прислушиваясь к их разговору. – Откуда такие ухватки?

– Этому всех пластунов учат, – пожал Гриша плечами. – Степь, она не менее пустыни опасна. Особенно солончаки.

– Что это? – оборвал их разговор мастер Лю, тыча рукой куда-то вперёд и в сторону.

– Пыль, – присмотревшись, констатировал Костя, выхватив из футляра отличный цейсовский бинокль. – Похоже, у нас гости.

– Мы уже в пустыне или ещё на её окраине? – вдруг спросил Гриша, положив ладонь на шейку приклада карабина, который держал на коленях.

– После разрушенного оазиса начнётся сама пустыня.

– Значит, это может быть кто угодно. Англичане не любят уходить далеко от обжитых мест. Даже когда воюют. А отсюда до ближайшего города пять дней пути. Мы примерно между городами Эр-Рияд и Доха. Рядом с Дохой городишко Манама. От Эр-Рияда идёт дорога прямиком в Мекку. Я потому и выбрал именно этот путь, чтобы не столкнуться с паломниками, – быстро пояснил Костя. – Командуй, Григорий. Казаки тебя лучше слушают, – добавил он, снова поднимая бинокль.

– Елизар Михалыч, – повернулся Гриша к унтеру, ехавшему неподалёку. – Прикажи всем приготовиться к бою. Оружие из рук не выпускать, но и раньше времени огня не открывать. Если что, мой выстрел первый.

– Добре, – кивнул унтер, и над песком разнёсся его зычный голос.

Казаки защёлкали затворами, срывая с винтовок и карабинов холстины, которыми были укрыты механизмы оружия от пыли. Гриша ещё раз огляделся. Внешне в караване ничего не изменилось, но ему было понятно, что достаточно будет одного неловкого движения, и любой агрессор будет моментально превращён в решето. Из-за бархана вылетело два десятка всадников на высоких, сильных верблюдах. С первого взгляда становилось понятно, что это настоящие воины. Все вооружены, хоть и не современным, но явно ухоженным оружием. За широкими поясами кинжалы и сабли, а лица у всех закрыты белыми куфиями.

– Бедуины, – тихо охнул Костя. – Внимание всем. С этими бойцами шутить не стоит. Говорить буду сам.

Его слова быстро передали по цепочке, и казаки, повинуясь команде унтера, не спеша развернулись цепью. Отряд бедуинов, все на белых верблюдах, слетел с бархана и остановился шагах в тридцати от каравана экспедиции. Ехавший первым воин окинул неизвестных долгим, внимательным взглядом и, чуть шевельнув поводьями, выехал вперёд. Гриша сразу оценил качество выделки его оружия и богатый, расшитый золотом пояс. Отбросив от лица куфию, бедуин что-то негромко сказал. Котэ, выехав вперёд, принялся отвечать.

– И долго они так болтать будут? – негромко спросил Гриша у Ильяса.

– Пока не договорятся, – усмехнулся прапорщик.

– До чего? Мы своим путём едем, никого не трогаем. На чужое не заримся. Так о чём с ними договариваться? – не понял парень.

– Вся эта пустыня принадлежит бедуинам, и они считают, что вправе требовать плату за проезд по своей земле.

– И что? Придётся платить? – удивился Гриша.

– Тут есть нюансы, – усмехнулся Ильяс. – Нас больше, и мы лучше вооружены. Начнись драка, и от них только клочья полетят. Теперь, подъехав ближе, они это понимают, но просто отступить уже не могут. Потеряют лицо. Так что будут долго пугать, рассказывая, какие они страшные и сильные, потом послушают, какие мы опасные, и под конец сделают вид, что смилостивились над нами и позволяют ехать дальше не ограбленными.

– А может, их и вправду просто перестрелять? – мрачно вздохнул Гриша.

– Хочешь устроить войну с целым племенем? Нет. В наши планы это не входит. Так что сиди и терпи, – категорично потребовал Ильяс.

– Можно, я хоть морду ему набью? – продолжал ехидничать парень. – Вот честное слово, они после этого нас точно уважать начнут.

– Гриша, уймись. Всё не так просто, как тебе кажется, – буркнул прапорщик, прислушиваясь к разговору Кости.

– Ильяс, просто для понимания, – ответил Гриша, заметив его состояние. – Я пристрелю пятерых этих павлинов, как только один из них схватится за оружие. Так что не делай вид, что ты чего-то испугался.

– Дело не в испуге. Они спрашивают про каких-то крыс пустыни. Якобы мы должны были видеть, как они уходят в пески. Похоже, тут очередная война племён началась и это передовой отряд племенного – войска.

– А от нас чего им нужно?

– Как я уже сказал, ищут своих врагов и заодно решили слегка пограбить. Тут это в порядке вещей. Но нарвались на сильного противника. Вот теперь и пытаются понять, чего от нас ожидать. А главное, как от нас теперь избавиться без драки.

– А что Костя? Он сказал им, что мы ничего не видели?

– Не верят. Считают, что мы не хотим говорить, куда они пошли.

– А нам-то это зачем? – удивился Гриша.

– Да кто их знает. Это же бедуины, – пожал Ильяс плечами. – У них своя правда.

– Не любишь их? – с интересом спросил парень.

– Про любовь тут говорить не приходится, – вздохнул прапорщик. – Скорее, никак не могу научиться понимать. Хоть и проработал в этих местах много лет. Но с другой стороны, их отношение ко всем выходцам из Европы можно понять. Восемь крестовых походов. Бесконечные войны на полное уничтожение. Есть с чего возненавидеть весь род людской.

– Читал я, как крестоносцы тут повеселились, – скривился Гриша. – Жуть берёт. Словно не люди то были, а звери бешеные.

– Так и было. Именем Господним такие зверства творили, словно не Богу, а дьяволу служили, – вздохнул прапорщик. – Вот они и относятся ко всем приезжим с опаской и ненавистью. О! Похоже, договорились, – оборвал свои рассуждения Ильяс.