Кай - Егор Аянский Страница 53

— Нет, будем надеяться, что ты все же уснешь и ничего не почувствуешь. — Он сказал это будничным голосом, словно говоря, что делал это сотни раз, и извлек небольшой бутылек, из которого накапал полную ложку жидкости и произнес, — Пей.

Я пожал плечами и проглотил сладковатое зелье. По моему горлу и желудку тотчас разлилась волна тепла и начала распространяться по всему телу, давая удивительное спокойствие и унося куда-то далеко из этого мира. А потом внезапно все это прервалось. Мои «муравьи» встревожились, расползлись по всему телу и словно «выпили» эту жидкость сами. Я тревожно посмотрел на Ставера, а тот обнаружив, что я не уснул все также спокойно произнес:

— Хотел как лучше. Тогда тебе придется терпеть парень. — Он взял со стола скальпель и бинт и подошел ко мне. — Готов?

Мне было страшно, но я решил, что ни в коем случае не покажу этого. Скальпель — это не кинжал Тьмы, бояться мне нечего. Я кивнул на его вопрос головой, и он начал.

Он сделал аккуратный разрез на моей шее, и я резко дернулся от боли. Ставер немного понаблюдал за раной и на этот раз не смог удержаться от удивления:

— Парень, ты можешь остановить это? Мне нужно несколько секунд, но, если твоя кожа будет зарастать с такой скоростью, я ничего не сделаю. Это, твоя способность? Впервые вижу такую!

Я кивнул головой и постарался прогнать «муравьев» из этого места.

— Попробуйте еще раз, — мне снова пришлось приготовиться к болезненной процедуре.

Ставер вернулся к столу, взял во вторую руку маленькую ампулу с жидкостью, от которой в сторону отходили тоненькие, словно волосы отростки. Весь этот предмет походил на небольшого паучка.

— Пробуем. — Он снова сделал надрез и быстро, но аккуратно поместил ампулу мне под кожу в районе сонной артерии.

Я почувствовал, как волоски-отростки вцепились в нее, проникая своими кончиками в ее поверхность.

— Ну вот! Даже повязка не нужна, все само заросло. Теперь, парень, преклони колени перед богиней, — он протер место разреза смоченной в спирте ватой и указал мне на алтарь.

Я провел рукой по шее, и ощутил под гладкой кожей маленькое тельце этого «паучка». Встал с кресла и склонился перед алтарем.

— Клянешься ли ты, Кай Фаэли, служить Арамене… — Ставер начал зачитывать длинный текст клятвы, сутью которой было множество обещаний и обетов, данных богине. Там говорилось о послушании, о запрете на причинение вреда другим братьям, о хранении секретов Длани и многих иных условиях служения.

Я ответил «да» на все условия и Ставер закончив чтение текста, приказал мне возложить на Алтарь свои руки. Мои пальцы засветились бирюзовым сиянием, а затем статуя богини из светло-серого окрасилась в такой же цвет и тоже засветилась бирюзой. Я почувствовал, словно в моем теле появилась тоненькая нить, уходящая своим концом неведомо куда. И откуда-то издалека по ней пришло удивительное ласкающее тепло.

Ставер, впервые за все время улыбнулся, и произнес:

— Приветствую тебя, брат Фаэли! Служи богине достойно. Да снизойдет на тебя благодать Арамены!

— Приветствую, брат Ставер! Спасибо! — не знаю так ли надо говорить, но мне показалось, что это правильно. И словно в подтверждении моих слов по ниточке пришла новая порция тепла.

— Отныне ты свободен в своих действиях на территории школы без ограничений, за исключением нарушения обетов, данных сегодня. Ты можешь идти.

Я несся по мощенной камнями дорожке, словно летел на крыльях. Чувство радости переполняло мою грудь. Я — служитель Арамены!

Пока не столкнулся на тропинке с Гэнтоном…

Он презрительно осмотрел меня, плюнул на землю и пошел своей дорогой. Я не стал останавливаться и побежал дальше, но вдруг ощутил прикосновение к своему сердцу, как тогда на полосе препятствий. Резко обернулся и оторопел от увиденной картины. Гэнтон замер в нелепой позе с протянутой рукой, вытаращив глаза, и корчась, словно от ужасной от боли. Ощущение чужого присутствия в моей груди пропало, словно его и не было.

Значит так это работает?

— Сучий недомерок, — он присел на корточки и сейчас тяжело дышал, — Этого не может быть, ты еще не прошел арену!

— Да снизойдет на тебя благодать Арамены, брат Гэнтон, — я это произнес самым ехидным и ядовитым голосом, на который был только способен, а затем развернулся и побежал дальше.

Меня словно коснулся чей-то взгляд, который исходил от башенки, пристроенной к главному корпусу. Я поднял глаза и увидел на последнем этаже за окном Долана Кригера, который смотрел в мою сторону и одобрительно качал головой.

В комнате меня встретил задумчивый Дони. При моем появлении он улыбнулся и произнес:

— Сдал?

— Сдал. А ты?

Он кивнул головой на стол, где лежал его лист испытаний. Там красовалась жирная десятка. А еще я обратил внимание, что куда-то исчезло ведро.

— Не понимаю, чего ты тогда такой печальный? Представляешь, меня уже зачислили! Я только что прошел посвящение богине.

— Э-э. Это как? — его глаза удивленно забегали по мне.

— Долану Кригеру понравилось, как я убил Гэнтона. Там на испытании. Ректор побоялся, что я убью его по-настоящему, и поэтому приказал провести обряд!

— Поздравляю! — Дони вскочил с постели и обнял меня своими огромными лапищами. — Расскажешь как это было?

Только я открыл рот, как в области шеи появилось ощущение, что паучок расправил свои щупальца, и мою челюсть словно сковало параличом, который начал распространяться по всему телу, причиняя невероятную жгучую боль.

— Э-э-э… — только и выдавил Дони, увидев как я скорчил лицо.

Я попытался откинуть все помыслы, о том чтобы рассказать ему про обряд и мелкий засранец внутри меня тут же успокоился.

— Прости Дони, не могу. — Я облегченно выдохнул.

— Понял, не настаиваю. На арену придешь поболеть за меня?

— Конечно! А когда начало?

— После ужина. Кстати, я убрал ведро — на крыше сейчас рабочие заделывают течь. Так что ты можешь остаться жить в этой комнате, если привык.

Тогда я не обратил внимания, что Дони произнес эту фразу, сказав «ты», а не «мы».

После ужина по территории школы разнесся призывный звук рожка и всех поступающих собрали возле столовой. Корлин подошел к нам с каким-то старшекурсником, осмотрел присутствующих, сверился со списком и произнес:

— Сейчас мы идем на арену. Это, — он указал на парня, — Мой помощник Кальт, следуйте за ним. Кай Фаэли, ты остаешься здесь.

Группа начала осматриваться по сторонам, пытаясь понять к кому обращался Корлин, но Кальт достаточно быстро сумел организовать дисциплину и увел ребят.

— Поздравляю, Кай Фаэли, на моей памяти ты всего четвертый ученик, которого официально зачислили в ряды братства до конца испытаний.